Дело не в ней, конечно.

Ларису он давно знает. Неплохая любовница: голова не болит, не надоедала звонками… Если бы не позвонила Еве, вообще было бы идеально.

Получила потом выволочку и оправдывалась, что это гормоны расшалились – беременна она. Это злит. Глеб не привык, чтобы женщины вмешивались в его жизнь. За него решали. Как Лара и поступила. До сих пор зубами скрипит, когда думает об этом. И что на нее нашло, непонятно, они встречаются уже год и четыре месяца, а до Евы было еще два. Давняя, проверенная любовница.

«До Евы».

Даже не замечает этих мыслей… Так еще долго будет после развода. Теперь вся жизнь поделилась на части: до Евы и после. И небольшой кусочек из жизни, где она была…

Плохо, что Корн к ней полез.

Но ожидаемо. Корн тоже собирал информацию, узнал о разводе, глупо было ожидать, что не попытается воспользоваться ситуацией.

– Гори оно все! – рычит он от нового приступа бешенства, сметая все со стола.

Все из-за Лары!

Если бы эта дрянь удержала за зубами язык, его личная жизнь не стала бы всеобщим достоянием! Хуже всего, у Корна, похоже, «крот» среди охраны. Иначе откуда он узнал про эту чертову флешку.

Где же она…

Ева забрала ее или нет? Камеру в кабинете он не включал. В квартире они давно вдвоем, ни охраны, ни прислуги. Приходящая домработница убиралась под его личным присмотром раз в неделю. После того, как Еве сорвало крышу, и она почти перестала выходить из дома, он начал стесняться жены. Еще бы не хватало, чтобы поползли слухи, что с ней что-то не так…

Ладно, всё, уже проехали.

Можно расслабиться. Забыть о статичном невыносимом аде, в который превратился дом. Нет, Ева всегда была тихой и нежной. Но ощущение безысходности, серости, которое поселилось в доме было невыносимо. Бежать хотелось без оглядки.

Всё.

Теперь всё будет иначе. Если найдет эту чертову флешку.

Вроде бы Ева была искренней. Раньше она была патологически честна, бесхитростна, еще недавно он бы уверенно сказал, что украсть его жена ничего не способна.

И Илья все обыскал. Он в этом мастер, можно не сомневаться.

Зря заставил ее раздеться, сорвал халат.

У нее такие глаза были… Беззащитные, полные боли и отчаяния. Не нужно было… Но куда пропала эта флешка?

Автоматически он снова начинает обыскивать кабинет. Вдруг выпала, когда Ева вытряхивала все из шкатулки? Он снова осматривает стол, пол, пространство под креслом.

– Как мне все надоело, – бормочет он.

Ощущение обреченности всю душу вымотали за последние полтора года. Хочется уже спокойствия.

Но после того, как он женился на Еве, его словно прокляли.

Конечно, флешки нигде нет.

И быть не может.

Илья.

Он мог взять?

Глеб останавливается от неожиданной мысли. Он всерьез подозревает своего начальника охраны? Старого друга, сослуживца, который много раз доказал верность?

Смешно.

Но что-то не до смеха.

Дважды они возвращались от Евы с пустыми руками. Два обыска ничего не дали. Не шпионка же она, чтобы успешно прятать флешку от профессионалов.

Это и настораживает.

У Ильи была возможно забрать флешку? Была. Он мог сделать так, чтобы Ева при этом ничего не заподозрила? Мог.

Еще в первый раз Илья мог обыскать шкатулку, забрать флешку себе и никому не сказать об этом – ни ему, ни Еве.

Итак, возможность была. Мотив непонятен.

Неприятно думать, что он может быть замешан.

Улик никаких… Но не сквозь землю ведь она провалилась. В квартиру не входили посторонние в этом он на сто процентов уверен. Отсмотрел все с камер над входом. Чужих не было.

Ева могла солгать?

Могла.

Он садится обратно в кресло. Подумав, включает запись звонка.

«– Глеб?

– Ты забрала шкатулку.

– Она моя. Ее сделал мой дед.