Корн занялся Евой?

О том, что этот урод прилетел из Копенгагена ему доложили несколько дней назад. Служба безопасности собрала информацию: не женат, зарегистрировал фирму – его прямого конкурента! – покупает квартиру и, судя по всему, надолго собирается задержаться. Какого черта его принесло из любимой Дании?

Полез к Еве, сволочь.

Он так бесится, что на миг теряет контроль.

Набирает на ходу номер и, когда попадает в квартиру, останавливается в холле, швырнув папку на пол. Глеб так взбешен, что, если бы Корн стоял бы перед ним – разорвал бы голыми руками!

– Что тебе нужно от моей жены? – цедит он сквозь зубы, как только Корн берет трубку.

В ответ раздается смешок.

– Ты с ней разводишься. Считается, что девушка свободна, Глеб. Ну, здравствуй. Давно не говорили.

От злости он скрипит зубами. Тихо выдыхает, пытаясь обуздать приступ ярости. Старого знакомого он не проведет. Знают друг друга, как облупленные.

– Отвали от нее.

– Тебе не много будет, Глебушка? Сам ее бросил.

– Я сказал, отвали от нее! Не лезь не в свое дело! – все-таки срывается, сожалеет, но продолжает орать, слишком его зацепило. – Вали туда, где был последние три года!

– Я вернулся, – перебивает он. – Открываю фирму и тебе придется потесниться. Как там флешка, Глеб? Все еще у тебя?

Он знает.

Это приводит в чувство. Гнев и ярость отсекает, словно их не было.

– На месте, – четко отвечает он, уверенной голос ни на грош не выдает ложь. – Мы обо всем договорились. Я тебе все выплатил. Так какого черта ты сейчас делаешь?

– Я не имею права вернуться в свою страну?

Пауза.

Глеб тяжело дышит, пытаясь не психануть снова.

– Еще раз подойдешь к моей жене, пожалеешь об этом.

– Как бы ты не пожалел.

Глеб отключает телефон. Отшвыривает с яростью, пытаясь хоть так выместить эмоции. Трубка ударяет в стену и разлетается вдребезги.

– Глеб, дорогой… – сюда семенят стройные ножки.

Ее не хватало.

– Дорогой, я так скучала… – Лара бросается на шею. – Я вчера такое платье видела свадебное… Моя лучшая подружка замуж за нефтяного магната выходит, там такое торжество!..

– И? – сдержанно интересуется он.

Деньги ей нужны на подружкину свадьбу?

Хитрость Лары он недооценил.

Она надувает подкаченные губы, вроде даже пухлее обычного. Когда только успела.

– А когда мы?.. – Лара проникновенно смотрит в глаза. – Тоже хочу стать счастливой, милый!

Он раздраженно снимает цепкие руки с шеи.

– Свадьба будет после того, как ты родишь! Не доставай меня.

Он отстраняет ее и идет в спальню, кипя от злости. Лара не вызывает желания жениться до родов.

Сначала ребенок, затем предложение.

Повторения он не хочет.

В спальне Глеб снимает пиджак, швыряет на кровать. Хотелось остаться одному, обдумать все, успокоиться, но девушка идет следом. Кружит по спальне с новым золотисто-бежевым платьем. Прикладывает к себе перед зеркалом, щебечет глупости о том, как они пойдут на благотворительную встречу. До отвращения веселая и счастливая: впервые идет официально, как его спутница.

Он отворачивается, чтобы не смотреть на любовницу.

– Хотя бы из уважения ко мне – притихни, – цедит он.

– Ох, прости, дорогой, – тонкий голосок становится нежным и покорным.

Лара грациозно идет в гардеробную – как на таких каблуках держится? – и вешает платье. Выходит, растерянно смотрит – заметила не одобряющий взгляд.

– Глеб, милый, что-то не так?

Дорогой. Милый. Она всегда была угодливой, но последние два дня бьют рекорды.

– Каблуки твои ребенку не вредят? – замечает он, и направляется к выходу. – Я в кабинет, не ходи за мной.

– Конечно, дорогой… Туфли я сниму! – торопливо добавляет она. – Ты прав…

Он закрывается от Лары в кабинете. Садится в кожаное кресло и смотрит в пространство, сцепив под подбородком руки.