Для него все могло быть совсем иначе.

После беременности у нас не было интима. Только такой, чтобы не повредить малышу. Скоро и это сошло на нет, когда я стала чувствовать себя хуже. Меня мутило, часто кружилась голова, была слабость. Я не вылезала от докторов. Глеб не настаивал, я думала, он понимает и принимает мое состояние, заботится о нас, но… Он мог просто вернуться к ней.

Около трех месяцев они с любовницей не были вместе, когда я заняла место главной женщины его жизни. Этого мало, чтобы забыть дорогу в постель, где ему было хорошо до меня… Боже, представляю, как та женщина меня ненавидит.

Конечно, он мог просто возобновить встречи.

До сегодняшнего вечера я об этом даже не думала.

– Глеб, скажи прошу… То, что она говорит – правда?

2. Глава 2

– Завтра я подаю на развод.

В груди появляется холодок. Возьми себя в руки, прошу я себя. Дыши, Ева. Дыши.

– Глеб… – шепчу я.

– Я тебя не люблю и никогда не любил. Это ты хотела услышать, Ева? – он прищуривается, и как ни в чем ни бывало возвращается к еде, отрезая следующий кусок ростбифа, который я приготовила, и кидает его в рот. – Я на тебе женился, потому что ты залетела. Проколола презерватив или еще что, плевать, как там у вас женщин принято.

Обиднее всего, что он не верит мне.

– Что ты такое говоришь, Глеб… Я никогда тебе не врала, и ты знаешь это!

Он останавливается.

Губы приоткрыты, глаза пустые – почти мертвые. В их глубине вижу правду: он знает, что я не вру. Но ему плевать.

С болью смотрю, как Глеб возвращается к еде.

– Большая квартира тебе ни к чему. Она куплена в браке, но ее делить я не стану, у меня будет другая семья. Тебе я купил другую, небольшую, в спальном районе. Завтра тебя туда отвезут.

– Объясни, что происходит? – по щекам текут слезы, но Глеб смотрит на это с безразличием.

– Я устал, – вдруг раскрывает он карты. – Устал от тебя, своей нелюбви к тебе и от той скотской жизни, в которой оказался, когда ты потеряла ребенка, Ева. Я больше не хочу.

Закрываю глаза, как от пощечины.

Не чувствую еле живого сердца.

– У меня сложный период. Я бы предпочел развестись позже, но раз Лара все рассказала, пусть это будет сегодня, – он швыряет приборы на тарелку. – На ночь можешь остаться здесь. Завтра ты уезжаешь, собирай вещи, девочка.

Глеб стремительно встает и выходит, а я роняю голову на сложенные руки. Слышу, как хлопает дверь.

Поехал к ней.

Даже плакать не могу, как после родов.

Обвожу гостиную взглядом – брошенный ужин на тарелке с золотом, наша скатерть, камин. Я вижу это в последний раз?

Сердце разрывается на части.

Он бы не сделал мне больнее, если бы вытащил свой пистолет, который носит для самозащиты, и в меня выстрелил.

Прислушиваюсь к пугающей пустоте внутри.

С ней можно смириться.

Это больно, но можно. Моя жизнь превратилась в руины за один вечер. Да и раньше между нами не все было гладко. Но сегодня я взглянула в глаза дьяволу без иллюзий. И поняла, что все рухнуло.

С трудом встаю – ноги подгибаются. Иду через всю квартиру в спальню, по дороге заглядывая в помещения. Завтра меня здесь не будет.

Все получит она.

А меня выбросят отсюда, потому что больше не хотят видеть.

– Глеб, как ты мог… – шепчу я.

В спальне открыто окно, подхожу, чтобы закрыть и, когда захлопываю, вижу в стекле свое отражение.

Заплаканные глаза.

Даже не чувствовала, что текут слезы.

Красивая блондинка с драматическим лицом. Я застываю от шока, увидев себя со стороны.

Как ты мог все разрушить, Глеб… Ты об этом не жалеешь?!

Просто ушел!

Предал меня.

Сворачиваюсь калачиком в супружеской постели.

Сминаю простынь, от которой еще пахнет Глебом. Кажется, что он еще рядом. Тихо плачу, прощаясь с мужем – он теперь с другой.