По мере того как говорю, сама чувствую всю нереальность ситуации, но утопающий хватается даже за соломинку. Это истина, которую я на себе прямо сейчас ощущаю.

– Да. И в чем вопрос? – вновь хмурится врач.

– А если и его биоматериал не подойдет? – задаю свой вопрос и замираю.

– Такое также может быть, – абсолютно ровно отвечает врач, – но в случае с обоими биологическими родителями всегда есть третий вариант развития событий.

– Третий вариант? – переспрашиваю, ощущаю, как у меня уже голова начинает кружиться и от потока информации, и от всего того, что происходит прямо сейчас.

– Да. Если оба биологических родителя не могут стать донорами, тогда мы рекомендуем еще один вариант, и в этом случае есть очень хорошие шансы, обнадеживающие, так сказать, что все получится.

– Что получится? – спрашиваю отупело, не моргая смотрю на доктора, который ударяет пальцами по столу.

– У меня было многих подобных случаев в практике, и часто родители несовместимы, что поделать, но в большинстве случаев, если родители еще молоды, медицина рекомендует родить еще одного ребенка.

Выговаривает как-то как само собой разумеющееся, а меня в холодный пот бросает, потому что вспоминаю, сколько мучений мне пришлось перенести, чтобы моя Леночка на свет появилась.

Сколько в меня летело оскорблений и укоров со стороны свекрови, которая называла меня бесплодной, сколько я проверялась у врачей, пока мне наконец удалось Васю уговорить сдать анализы, ведь Тамара Алексеевна внушила сыночку, что он здоров как бык…

А когда мы с Васей анализы сдали, получилось, что это у него проблемы и непригодно его семя…

Сколько слез было, сколько боли, пока наконец врач не предложил решение. Использовать донорский материал.

Не хочу вспоминать все то, через что пройти пришлось, пока наконец в мою жизнь самым настоящим светочем не вошла моя доченька, моя Лисичка.

– Родить еще одного ребенка… вы с ума сошли?! – мой голос звенит, сама трясусь.

Мой выкрик явно не нравится доктору, который сужает веки и отвечает холодно.

– Еще раз. Евгения Ивановна, я перечисляю варианты, которые могут спасти вашей дочке жизнь. Это не шутки. Принятая практика в медицине. Когда для больного рожают брата или сестру. В данном случае можно использовать биоматериал новорожденного, что абсолютно безопасно для малыша, так как все необходимое мы возьмем из пуповины… но, – поднимает палец и подчеркивает сказанное: – Этим методом спасти можно и больного ребенка, подарив шанс на здоровую жизнь. Как я уже сказал, детский организм очень сильный. В любом случае решать вам, и для начала вам нужно найти биологического отца и привести его на анализы. А уже дальше будем решать по обстоятельствам.

- Сколько времени у моей девочки? Может, найдется донор?

Вопросы задаю, а сама уже не слышу ничего. В лицо врача смотрю и понимаю, что очереди мы не дождемся…

Слишком уж у доктора взгляд говорящий. И я не знаю, что мне со всем этим делать…

– На этом у меня пока все, – подытоживает Семен Витальевич.

– Можно мне к доченьке? – спрашиваю с надеждой, глядя в спокойные глаза доктора.

– Пока нет, Евгения Ивановна. С девочкой все хорошо. Она спит. Лену мы подержим у себя еще пару дней в боксе, понаблюдаем. Посетителей не пускаем, она пока у нас под аппаратом…

Каждое слово как огромный булыжник, который падает и ударяет меня наотмашь. Я ничего не понимаю. Ничего не доходит.

Врач же протягивает мне кипу бумаг.

– Вот, возьмите. Здесь несколько брошюр по вашему диагнозу.

Указывает на одну стопку.

– А вот здесь анализы вашей дочки. Возможно, вы захотите проконсультироваться еще с врачами, часто мои пациенты посылают эти анализы за рубеж в другие клиники, которые практикуют по данному вопросу.