Развод под Новый год Надежда Мельникова
1. Глава 1
— Прекрати так на нее смотреть. Это неприлично, — делает замечание муж, положив руку на мое колено под столом.
Тут же скидываю его ладонь.
— Тебе спать с ней можно, а мне на нее смотреть нельзя? — произношу шепотом и смотрю на него в упор, расплывшись в искусственной улыбке от уха до уха.
— Я тебя умоляю. Не неси ты чушь!
Мы в гостях у друга моего мужа. У него шикарный дом, собака, двое детей, а еще его жена — любовница моего супруга. Я в этом просто уверена.
То и дело сканирую кулон между ее пышных грудей. Этот крупный брильянт ей купил мой супруг. Я это видела собственными глазами. От воспоминаний об этом снова колет сердце.
— Кто из нас лучше в этом плане? Я или она?
— В каком еще плане, Снежа? — шепчет муж в ответ, устало потирая переносицу. — Опять что-то выпила?
— Как в каком? В том самом, интимном! Она выглядит страстной. Вон какие губехи надула. Веки подколола, ресницы нарастила, старается выглядеть для тебя моложе.
— Не знаю. С тобой я спал, а с ней нет.
— Серьезно? Значит так, топ препаратов для улучшения памяти и работы мозга... — перечисляю лекарственные средства, а муж скрипит зубами.
В этот момент отходившая на кухню Лада возвращается с полным подносом вкусностей.
— Может быть, хотите чего-то сладенького? — Наклоняется, протискиваясь между нами, любовница моего мужа, и я не могу не рассмеяться, потому что ее кулон вываливается из глубокого декольте и теперь буквально маячит перед моими глазами.
— Спасибо, но мы сыты, — интеллигентно отвечает мой муж.
— Он потом будет сладкое. В будний день. Сейчас даже его наглости на это не хватит.
Муж снова вздыхает. Хозяйка дома снова уходит на кухню.
— Когда вы ездили в Питер в командировку, она подошла к твоему телефону в двенадцать ночи. Я, конечно, все понимаю, она работает в твоей компании, но вряд ли при этом она должна ночевать в твоем номере.
— Это просто недоразумение. Все было не так, — устало оправдывается супруг.
Поворачиваемся к друг другу. Смотрим глаза в глаза.
— Тогда уволь ее. Прямо сейчас.
— Я не могу, ты же знаешь. Мы с Петром вместе с детского сада. Он тысячу раз помогал мне. Я многим ему обязан.
— Что не мешает тебе кувыркаться с его женой! — опять-таки улыбаюсь.
Мой муж с шумом выпускает воздух из груди. Ему повезло, что к этому моменту дети утащили хозяина дома играть в приставку и нашу тихую ругань никто не слышит.
— Мы, пожалуй, пойдем, спасибо за угощения! — громко объявляет Андриевский, отодвигает свой стул и тянет меня встать.
Подчиняюсь. Иду за ним. Жена уважаемого человека должна вести себя прилично. Это правило неизменно, несмотря на холод, отчуждение и боль предательства между нами. А ведь несколько лет после свадьбы я своего мужа просто обожала, пусть мне всегда не хватало его внимания.
Только вот покупка подарка к очередной годовщине все изменила. Я тогда приехала в наш любимый ювелирный и еще с улицы, через окно увидела внутри мужа. Решила не портить сюрприз и не стала входить.
В тот день про наш семейный праздник он даже не вспомнил. Пришел поздно, уставший, говорил мало. А через пару дней, придя к нему на работу, я обнаружила то самое украшение на шее жены его друга.
С тех пор мы спим в разных спальнях. Он все отрицает. Не дает развода. И отчего-то тянет до нового года.
Уже ноябрь, и вряд ли мужу удастся вернуть мою любовь. Потому что, кроме всего прочего, когда я увидела то украшение на чужой шее, к вечеру мне стало плохо. И, к сожалению, я потеряла нашего первенца. Срок был совсем маленький, я даже не знала, что беременна, но от этого не легче.
Мы уходим. На улице зябко. И, укутавшись в пальто с меховой оторочкой, я ищу в телефоне приложение такси.
— Может, хватит меня позорить? — Взяв под локоть, Андриевский стаскивает меня с крыльца. — Ты хочешь, чтобы Петр с женой увидели в окно, как ты уезжаешь на такси, а я на машине?
За эти месяцы боль никуда не делась, она притупилась, окутав сердце едкой желчью. И всю мою любовь занесло инеем.
— Кем надо быть, чтобы притащить жену в гости к любовнице?
— Я специально тебя сюда привел, чтобы ты посмотрела на их дружную семью и наконец-то поняла, что ничего между нами нет! Мне стыдно заводить прямой разговор с ней. И я не хочу травмировать друга! Не хочу выглядеть идиотом. Ну ты же все сама видишь!
— Ну, естественно, не станет же она хватать тебя за кабачок при муже.
— Как я устал! На работе проблемы, ты меня изводишь.
Нарочно не говорю ему о том украшении. Не делюсь тем, что видела, как он его покупал. Жду, когда сам признается.
А Елисей неожиданно резко хватает меня за талию и тянет к себе. Жадно смотрит в глаза, на губы, потом снова в глаза, совсем как раньше.
Но я ему не верю! Понятное дело, что ему не нужен развод Лады, он не желает с ней жить, но как любовница она его наверняка устраивает.
Он методично делал мне больно, не отвечая на звонки, пропустив целых три наших годовщины, а последний раз на два часа опоздал на мой день рождения. Ему плевать на мои чувства, просто я с самого начала была идеально подходящей для него женой. Той, что всегда будет паинькой и родит детей для президента самой крупной авиакомпании в нашей стране. Но все пошло не по плану. Я слишком сильно влюбилась в него, чтобы простить привычную в его кругах любовницу.
— Отпусти. — Равнодушно отдираю его руки от талии и, усмехнувшись, иду по дорожке к парковке. — Поеду в твоей машине, так уж и быть, главное, чтобы Лада тебя не приревновала.
— Это и твоя машина тоже, Снежа, когда ты наконец успокоишься?
— Когда под бой курантов получу развод, — пожимаю плечами. — Я считаю дни.
2. Глава 2
Быть скульптором это не просто творческое и профессиональное развитие каждый день. Это образ мышления, атмосфера, стиль жизни. Любая моя работа начинается с эскиза и вдохновения. А дальше я просто забываюсь и творю…
Сидя в своей мастерской на высоком рабочем табурете художника, я рву глину на кусочки, пытаясь как можно точнее слепить задуманную мной композицию. Мои руки буквально пропитаны любимым материалом, и периодически я отхожу посмотреть, что именно получается. На мне затасканные узкие синие джинсы и короткий черный топик, волосы стянуты в гульку и заколоты стеками для лепки. Обуви нет. Это моя фишка, когда я работаю, она мне только мешает. Я привыкла, а пол в мастерской деревянный, из натурального массива, сам по себе теплый — ноги совсем не мерзнут.
— Обожаю, когда ты поглощена работой. В такие моменты ты особенно красивая. Это что? — Несмотря на обиду и боль, по загривку ползут мурашки.
Я бы очень хотела перестать на него реагировать. Чтобы мне было все равно, когда он вот так врывается в мой мир, посещая мастерскую. В начале наших отношений это обычно заканчивалось жаркими поцелуями, а теперь у меня есть только одно желание — выставить его вон. Слышу голос мужа, а вижу перед собой Ладу и ее кулон между сисек.
— Мое произведение называется «Все мужики козлы». Это своеобразный гимн гулящим мужьям, думаю, ее купят с руками и ногами. Измены сейчас в тренде.
Не оборачиваясь, продолжаю творить. Растираю очередной прилепленный к скульптуре кусочек. Конечно же, я узнала голос мужа. Странно слышать его у меня в мастерской посреди дня. Обычно он всегда занят.
— Уже сейчас выглядит великолепно, как и все, что ты делала и делаешь.
Помню, когда я впервые с ним разговаривала, меня поразил глубокий проникновенный тембр его голоса. Он действовал как гипноз. Хотелось слушать его, открыв рот. Мои подружки до сих пор считают, что я вышла за Андриевского из-за денег. Но правда в том, что с первой минуты нашего знакомства я не могла перед ним устоять. Я не хотела его дорогих подарков и шикарных жестов. Мне нужен был он: его тяжелый мужской подбородок, покрытый щетиной, аристократически прямой нос и шикарные крупные ладони с красивыми длинными пальцами. Наверное, поэтому сейчас, когда он стоит за моей спиной, мне не хватает воздуха. А еще все время болит в груди.
— Видишь, в центре рыдающая женщина, она собрана из отдельных деталей, которые грубо и вычурно соединяются между собой перемазыванием и вкручиванием. Я не хочу делать ее идеально гладкой, пусть будет такой: раненной и изувеченной. Чтобы все как в жизни. — Поворачиваюсь аккурат в тот момент, когда он останавливается рядом. Муж засовывает руки в карманы брюк и, наклонив голову к плечу, внимательно разглядывает мою работу. Он высокий и статный, а еще умен и воспитан, все это подкупает, вернее сказать, подкупало меня с первого момента нашего знакомства. — Что ты здесь забыл, Елисей Игнатьевич? Началась какая-то эпидемия? Заразившись, твои пассажиры, работники аэропортов и экипажей без всякой видимой причины начали прыгать, кричать и махать руками? Пришлось все прикрыть? Поэтому ты пришел сюда посреди рабочего дня? Дела закончились?
Снова отвлекаюсь на скульптуру. Это лучше, чем встречаться с ним глазами.
— Нет, я просто соскучился, — спокойно и тихо отвечает Андриевский.
— А я уж было подумала, что на дьюти-фри напала саранча.
Грустно прыснув, Андриевский отходит, прогуливается по мастерской, скорее всего, он разглядывает мои готовые работы на стеллажах, это понятно по скрипящим под его ногами половицам.
— Помнишь, как мы с тобой познакомились, Снежа?
