– Ну что, милая, мы готовы к бою? – с этими словами защитник подмигнул мне.

– Милая? – возмутилась я. А кот-фамильяр мявкнул под ногами.

– Я слишком тороплю события? – слегка растерялся мужчина. Вот как бы узнать его имя-то? Знакомиться сейчас будет странно. Вместо ответа я кивнула.

– Что ж, – вздохнул адвокат, – попытаться стоило. Если вы готовы, Луиза, спускаемся. У этого экипажа время ожидания платное. Вперед, к победе!

Меня везли в суд как наследную принцессу. Как хорошо, что не пришлось ехать в одной карете с лордом Ренли. Я его побаивалась, уж слишком он недобро на меня смотрел.

Из окна экипажа я сначала видела загородную дорогу, а потом мы въехали в населенный пункт. Узкие мощеные улочки, приземистые каменные дома. Словно декорации для съемок исторического фильма.

Увы, это кино тоже не о любви, а о разводе.

– Стоим на своем, Луиза, – тарахтел адвокат, взяв меня за руку, – вы очень любите вашего мужа, а что там Бен себе вообразил, для вас самой загадка. Вы верная супруга и никогда не давали повода в себе усомниться!

– А он? – заинтересовалась я.

– Насчет лорда Ренли не стесняйтесь, моя королева! Что бы вы о нем ни сказали, он заслуживает еще больше! В сотни раз!

Карета остановилась. Ушлый юрист помог мне выбраться. Это сложнее, чем из автомобиля выйти. И выше! Хотя прекрасно понимаю, зачем мужчины-инженеры разработали такую модель. У пассажирки два варианта: карабкаться из кареты задом, цепляясь за подножку, либо падать в объятия ждущего внизу кавалера.

Я с непривычки аж повисла на шее адвоката.

– Мы должны быть сдержанными на публике, – помурлыкал этот знаток права мне на ухо, щекоча бородой шею. Мне не нравится, когда у мужчины щетка на лице. Так что я бы с этим адвокатом точно мужу изменять не стала. Насчет Луизы Ренли пока ничего не знаю.

Отскребая себя от торса своего помощника, я ощутила виском холодный ненавидящий взгляд, от которого шея онемела. Еле повернув голову в его направлении, увидела лорда Ренли.

Бен был одет в светло-голубой камзол, на шее повязан элегантный то ли платок, то ли галстук на тон темнее. Остальные предметы туалета подобраны также со вкусом.

Заметив, что я на него смотрю, лорд нарочито церемонно поклонился.

– Нам повезло, – шепнул адвокат, – сегодня слушания ведет судья Эльтиг. Она сама не так давно развелась с мужем. С третьим. Давите на семейные ценности!

Здание суда было похоже на театр. Колонны, лепнина, высокие стрельчатые окна. Все богато и внушительно.

На подходе к крыльцу на нас накинулась стая репортеров. Без них ни в одном мире не обходится.

– Луиза, почему вы разводитесь со своим мужем? – выпалил один из писак, подсовывая мне чуть ли не под самый нос предмет, похожий на маленькую шкатулку с зеркальной крышкой. Табакерка, что ли?

– Есть ли у вас надежда на примирение? – прокричал второй прямо над ухом.

– Без шансов, – ответила я, резко отпрянув от “табакерки”, – поведение моего мужа слишком недостойно, чтобы оставаться с ним хоть одну лишнюю минуту!

Сказав это, я думала вовсе не о божественно прекрасном Бене Ренли. Перед моими глазами стояла сцена, в которой Игорек подсаживал в автомобиль свою беременную подружку.

Почему разводятся Бен и Луиза? Ответ был мне очевиден. Этот успешный, холеный мужчина при деньгах и имуществе наверняка изменял жене направо и налево. А она об этом узнала. Вот и хочет все закончить.

– Всё, ни слова больше! – велел адвокат, вытаскивая меня из толпы.

Мы добрались до просторного зала, в котором, впрочем, почти никого и не было. Журналистов туда не пустили.

Пять просторных рядов с мягкими откидными креслами пустовали. Мы сели в первый ряд. Я осмотрелась – зал для слушаний был совершенно типичный. Как и положено, клетка для опасных преступников, массивная трибуна для судьи, чуть поменьше – для выступлений свидетелей и защитников.