В груди разливается тепло. Мне важно, что Николай Петрович признал мои заслуги. И я хочу помочь ему. Открываю рот…

Звонок телефона прерывает меня. Машинально опускаю взгляд на стол, когда Глеб вытаскивает телефон из-под бумаг. Замечаю лишь светлые волосы на экране, но у меня скручивает все внутри, а волна боли заливает тело с ног до головы.

Глеб сбрасывает вызов и начинает что-то быстро набирать на экране. Не могу отвести взгляда от его длинных пальцев, ловко скользящих по гладкой поверхности.

Вдохнуть удается с трудом.

— Ну что? Возьмешься? — Николай Петрович чуть тянет меня за руку, привлекая мое внимание.

Это предложение — сбывшееся мечта. Ни один выпускник не сможет переплюнуть проект такого масштаба. Но в то же время я понимаю, что если отвечу согласием, то придется часто пересекаться с бывшим мужем. Я этого не вынесу.

Едва заметно качаю головой. Плечи Николая Петровича опускаются. Я тут же жалею о своем решении. Свекор всегда был добр ко мне, и вот чем я отплатила? Неважно через что мне придется пройти, но я должна помочь ему.

Не успеваю озвучить свои мысли, как грубые пальцы хватают мое запястье. Меня буквально выдергивает с места.

Глеб разворачивается. Вытаскивают меня сначала из кабинета, а потом из приемной. Толкает в стену возле двери и нависает надо мной, упираясь рукой над моей головой.

— Какой же неблагодарной сукой ты стала! — выплевывает мне в лицо.

Его глаза наливаются жесткостью.

6. Глава 6

Холодок бежит по коже, а я теряю дар речи.

Глаза бывшего мужа сверкают презрением. Глеб морщится, будто ему неприятно находиться рядом со мной. Между нами почти нет свободного расстояния. Я чувствую его горячее дыхание у себя на лбу и не могу избавиться от ощущения, будто попала в ловушку.

Но больше всего меня шокируют его слова. Они резкие, жестокие. Впиваются лезвиями в нежную плоть сердца, заставляют кровоточить еще не затянувшиеся раны.

— И тебе привет, — толкаю Глеба в грудь, но он не сдвигается даже на миллиметр.

Сдерживаюсь из последних сил, чтобы сохранить лицо. Нам нужно поговорить, установить правила, как существовать вместе в одном пространстве, пока я буду помогать его отцу, но точно не здесь и не сейчас. В любой момент кто-то может появиться в коридоре, а прилюдную сцену я устраивать не собираюсь. Вот только, кажется, мое самообладание Глеба лишь раззадоривает. Он вскидывает бровь, поднимает руку и подушечками пальцев касается моей скулы.

Одергиваю голову. Бросаю на бывшего мужа гневный взгляд.

— Не прикасайся ко мне, — шиплю сквозь стиснутые зубы.

— А то что? — коварная ухмылка растягивается на губах Глеба, в его глазах появляется азарт.

Для меня же его высокомерное отношение становится будто ушатом холодной воды, вылитой на голову. Нервы натягиваются. Воспоминания о его измене вспыхивают в голове. Единственное, чего я хочу сейчас — послать его куда подальше и больше никогда не видеть. Меня задерживает только Николай Петрович, которому я действительно многим обязана.

Поэтому я решаю расставить все точки над «и».

— Глеб — между нами все кончено. И давно. Давай вести себя как цивилизованные люди, — набираю в легкие побольше воздуха, пробуя успокоить усилившееся сердцебиение. — А что касается Николая Петровича, думаю, мы сами с ним разберемся.

Глаза бывшего мужа на секунду сужаются, прежде чем снова стать нормальными.

— Отец не прав, — Глеб хмыкает и засовывает свободную руку в карман брюк. — Ты изменилась. Прежняя Даша уже разрыдалась бы. А еще прежняя Даша никогда бы не оставила в беде человека, который столько для нее сделал.

Снова толкаю бывшего мужа в грудь, на этот раз он отстраняется, позволяя мне освободиться от оков его тела. Отхожу немного в сторону, но все равно ощущаю терпкий с перчинкой аромат духов Глеба. Невольно вспоминаю, как выбирала их на наш первый Новый год. Мы были так счастливы. Глеб обнимал меня, лежа на диване, пока мы запоем смотрели Гарри Поттера. У окна стояла мигающая разноцветными огнями елка. А на полу остался недоеденный тазик оливье. Да, банально, но я всегда считала этот день одним из лучших в моей жизни.