–Но Ваня, я ведь…

–Не хочу ничего знать. Не знаю, как строить семью с женщиной, которая не знает ценности вещам. Еще моему сыну будешь вбивать дурь всякую в голову.

Почему я никогда не замечала этого в нем? Вместо жалости и сострадания на меня смотрят два, полных ненависти и презрения, глаза.

–Зачем ты здесь?

–Разве не ясно? Я приехал к любимой жене, чтобы проведать как она после аварии, – говорит Иван, осматривая помещение.

Может и правда приехал ко мне, потому что беспокоился и еще не все потеряно между нами?

Только успеваю ухватить эту мысль, как Ваня тут же добавляет:

–Сегодня у моей мамы юбилей. Она ждет нас на ужин.

В секунду мне все становится ясно. А я уж дура, поверила, что дело было во мне и желании Вани проведать состояние жены.

Не знаю, что ответить. Неужели Ваня и правда думает, что я поеду праздновать день рождения свекрови?

–Но я не могу ехать в таком виде.

–Брось, ты будешь более-менее нормально выглядеть. Особенно, если закрасишь свои синяки. Не хочу пугать маму.

–Ваня, – смотрю на мужа, и внутри все рассыпается на мелкие хрустальные осколки, – я после аварии. На мне куча швов, я не могу даже встать с кровати.

–Хватит выдумывать отговорки! – он резко вскакивает с кресла и, будто хищник, прыжком оказывается у изголовья моей кровати, – думаешь, я не знаю, как ты относишься к моей матери? Ты просто неблагодарная! Она отнеслась к тебе со всей любовь и теплотой, приняла в нашу семью, а ты не можешь оторвать свой ленивый зад от кровати?!

Чувствую, как слезы подступают в горлу, а муж все давит.

–Ты поедешь со мной! – заявляет от грубо, закидывая в сумку мои немногочисленные вещи.

–Меня никто выписывать не будет. Поэтому твои метания бесполезны.

–Это частная клиника, дорогая. Никто не станет искать тебя, если ты просто уйдешь.

Ваня всегда казался мне сказочно красивым. Густая темная шевелюра, которую он всегда собирал в лаконичный, директорский хвост, высокие правильные скулы и ровный, слегка выдернутый нос, придавали ему необъяснимого шарма. Но самым прекрасным в нем были глаза.

Глубокий дьявольский омут, который засасывал меня в водоворот слепого подчинения.

Но только не сейчас. Я должна была отстоять себя!

–Я останусь здесь, Ваня.

Освещенный сотней огней улицы, я вижу как Иван поворачивается ко мне и таранит злым взглядом.

–Это решать не тебе.

–А кому? Хочешь сказать ты силой вытащишь меня из больничной койки?!

–А что меня остановит? Я пришел за своей женой! Я могу забрать ее когда хочу, как хочу и на сколько захочу.

Подскочив ко мне, Иван грубо срывает пластырь со сгиба руки и выдерживает иглу капельницы.

–Ай! Что ты делаешь?! – кричу в ужасе, пытаясь вырваться из рук мужа, но он крепко держит меня за плечи.

–Отпусти, пожалуйста. Мне больно.

–Потерпишь, – шипит он, закидываю меня на руки.

–Я буду кричать, если ты хоть с места сдвинешься.

–Кричи. Но тогда я расскажу всем о твоем маленьком секрете из прошлого.

Я тут же замокаю. Шок, страх и отчаяние, накатывают на меня могущей волной.

–Ты не посмеешь.

–Еще как. Хочешь проверим?

Хватка Вани мгновенно ослабевает, и он ставит меня на пол. Ноги почти не держат, я пошатываюсь и хвастаюсь за плечо мужа.

–Видишь. Ты оказывается и стоять можешь, – язвительно говорит он.

–Никто и никогда не должен узнать о том, что было в прошлом, – шепчу, не взирая на адскую боль в боку.

–От тебя зависит.

Ваня проходит вперед несколько метров и открывает дверь заднего выхода, ведущую прямо на стоянку.

Вижу машину Вани. Ту самую, в которой он был сегодня с Катей, и сердце сжимается в новом мучительном спазме. Я не хочу сидеть там, где сидела она! Не хочу, чтобы он касался меня так, как касался ее. Не хочу! Не хочу.