Я поднимаюсь из-за стола и в последний момент вспоминаю про подарок. Я так долго выбирала его, представляла реакцию мужа, думала, как он будет рад. Но Лёша меня переплюнул. Такой сюрприз преподнёс, что я эту годовщину на всю жизнь запомню. А помнит ли он вообще, что сегодня у нашей пока ещё семьи особенный день? Так совпало, что их с Катей признание выпало на этот день или Лёша – настолько жестокий человек, что решил рассказать мне о беременной любовнице в нашу годовщину?

Я так хотела подарить ему этот подарок. Так что я достаю коробочку из сумки и швыряю в мужа.

– С годовщиной, дорогой!

На лице Лёши отражается недоумение. А я точно понимаю, что о годовщине он забыл.

Я выхожу на улицу и чувствую, что мне физически становится плохо. Кружится голова, ноги, как ватные. Мою ладонь царапает кирпичная кладка, когда я хватаюсь за стену дома за углом, чтобы отдышаться.

– Агата, ты? – слышу знакомый голос и поднимаю голову.

Передо мной стоит невысокая, стройная брюнетка. Большие, тёмно-карие глаза, как у оленёнка, носик вздёрнутый, губки пухлые, накрашены красной помадой и костюмчик такой же ярко-красный от известного дизайнера.

– Привет, Даш, – киваю подруге, пытаясь не корчить лицо от боли, которая разъедает мою грудную клетку.

Солнце шпарит вовсю, я чувствую, что голову начинает припекать. И воздух горячий-горячий, что если посмотреть вдаль, картинка плывёт, как в пустыне.

– Что случилось? Ты красная, как мой муж, когда с важных переговоров из бани приходит. Тебе от жары плохо? – Берёт меня под локоть и отводит в тень.

– Нет, не от жары, Даш. – Выпрямляюсь и пытаюсь отдышаться и взять себя в руки. – А ты чего здесь? К родителям в гости приехала?

– Да, только вышла от них. Давай в Магнолию зайдём? Тебе посидеть надо в холодочке, в себя прийти, – обеспокоенно предлагает.

– Нет! – вырывается у меня.

Боже! Только не туда. Только подумаю, что Лёша с Катей сейчас сидят там за столиком, за Нашим столиком, взявшись за руки… И сразу дурно становится. Не хочу его больше видеть.

– Не хочешь в Магнолию, пойдём тогда до машины тебя провожу. Где ты припарковалась? – Даша оглядывается, высматривая мою машину.

Мы доходим до парковки, снимаю сигнализацию. Даша, не спрашивая, садится на пассажирское сидение. А я включаю кондиционер и откидываюсь на спинку сидения.

– Агата, расскажешь мне, что с тобой случилось? Ты чего такая… Напряжённая. – Вглядывается в моё лицо. – Ты плакала?

От Даши никакая деталь не укроется. Ещё в университете шутили, что ей нужно было поступать на следователя, а не экономиста.

– Да, Даш.

И всё-таки я рада, что встретила её сейчас. Может, мне нужно выговориться? Поделиться тем, что случилось. Должно же стать легче, хоть капельку? Всё равно скоро вся родня и друзья узнают, что мы с Белицким разводимся.

Я рассказываю Даше о том, что случилось. По ходу разговора меня прорывает, как плотину. Легче становится, может, отчасти из-за того, что я выпустила эмоции наружу. Но боль никуда не ушла. Она только усиливается с каждой минутой, когда меня накрывает осознание происходящего. Это не шутка и не сон. Человек, которого я люблю, которому я доверяла, отвернулся от меня. И не просто отвернулся, он меня растоптал, уничтожил всё светлое, что было во мне к нему.

У нас были общие планы, мечты. История нашей маленькой семьи и надежда на то, что наша любовь будет жить вечно. Он говорил мне красивые слова, любовался мной, любил… Я это точно знала.

Что изменилось? В какой момент он решил, что я ему больше не нужна?

Мне кажется, я внутренне умираю. Как если бы жизнь уходила из засыхающего растения. Это уже не я. Треснувший сосуд, наполненный горечью и разочарованием.