Со слов ненавистного жениха, он ждал два года. Стали понятны причины столь поспешной организации свадьбы и настойчивости. Рустам не скрывал своих намерений, а я по глупости раскрыла все карты.

Злость на него и на папу накрыла лавиной. Ломая дурацкие ногти, я сгребла край скатерти и, дёрнув, отправила в полёт и дорогую посуду и еду, и пузатую вазу с когда-то любимыми цветами, и драгоценности, подаренные тем, кого я теперь ненавидела всей душой.

Грохот, звон стекла, тупая боль и полный хаос… Вокруг и внутри…

Именно этот момент выбрал папа, чтобы войти в столовую. Замер в дверном проёме и, осмотрев результаты моей несдержанности, свёл брови на переносице.

– Что ты натворила?! – взревел он и, подскочив, больно ухватил меня за локоть, продолжая орать: – Совсем с катушек съехала?! Истеричка! Он к тебе с добром!.. С подарками!.. Со всей душой, а ты!.. Лицо ему исполосовала!.. За что?!

– Он приставал! – пытаясь оправдаться, выкрикнула я и, закрыв лицо руками, разрыдалась ещё больше.

– Дура! Ты просто капризный ребёнок! – оглушая, проорал папа и, отпихнув меня в сторону, присел. Выбирая из кучи осколков и месива еды, украшения, глухо выругался и, вскинув взгляд на служанку, мнущуюся в дверях, скомандовал: – Уберите тут всё! Украшения отмойте и унесите в мой кабинет.

Встав, вытер руки о какую-то тряпку и, схватив меня за предплечье, поволок к двери. Длинный коридор, лестница, ещё коридор, дверь моей комнаты и… меня кульком впихнули внутрь и, прежде чем закрыть дверь, папа замер, буравя меня взглядом, полным разочарования.

– Папа, он монстр! Жестокий зверь! – заламывая руки, проскулила я и, поёжившись от непривычно чужого взгляда, всхлипнула: – Он такое обещал. Вернее, угрожал таким, что… Неужели ты поверишь ему, а не мне?

– А ты зажравшаяся и избалованная девчонка, – подытожил папа и, покачав головой, с горечью добавил: – Теперь я в этом убедился. Признаю, пробелы в твоём воспитании – это мой просчёт, но… Есения, я не думал, что ты так меня опозоришь из-за банального каприза.

– Что-о-о? – охнув, выдавила я. – Каприза? Папа, я не согласна…

– Помолчи, – отрезал он и, кивнув в сторону лестницы, произнёс с нескрываемой горечью: – Я видел. Я всё видел своими глазами. Он не сделал ничего плохого, хотел познакомиться, принёс цветы, дорогой подарок, а ты… Зачем оскорбила будущего мужа?! И что за погром устроила?!

– Это из-за… – сформулировать что-то логичное почему-то не получалось, и я мысленно ругала себя за несдержанность.

– Хватит, Еся, хватит! – рявкнул папа и, прежде чем закрыть дверь, отчеканил: – Теперь я жалею, что тянул время с этим браком. С этого дня и до самой свадьбы из комнаты ты не выйдешь.

– Но папа!..

– Разговор окончен!

Есения

Папа сдержал своё слово. Из комнаты меня не выпускали, принося еду по часам и забирая почти нетронутые блюда назад. Служанка протискивалась в комнату мимо очередного охранника и, оставив поднос, молча уходила.

Я сильно похудела, но поняла это, лишь когда за три дня до свадьбы мне привезли на примерку несколько платьев. Они висели на мне бесформенным мешком, а мне было всё равно.

– Странный у вас жених, даже точный размер одежды не знает, – прицыкнув языком, фыркнула девушка, подкалывающая маленькими булавками излишки ткани по бокам.

– Да, странный, – едва слышно отозвалась я и, скосив взгляд на охранника, застывшего у двери бездушным изваянием, поморщилась.

– Я не успею ушить, – оглядев результаты примерки, проворчала девушка и, уперев руки в бока, предложила: – Может, всё же в салон? Ехать всего полчаса, но там мы подберём платье, не требующее больших переделок.