Когда мы вообще в последний раз с Титовым…? Ах, да… В ту ночь. Сейчас уже не помню как и сколько мы занимались сексом. Не помню кончила или нет. Макс, конечно, сделал все как надо, а я просто присутствовала, совершая необходимые движения и манипуляции.

Может именно так я и подтолкнула мужа на измену. Стала безразличной сухой стервой, которая гналась за возможностью создать полноценную семью как за ценным призом. Стать нормальной по меркам общества, которое презирала за эти самые рамки. Но для самого Титова это было так же важно! Необходимо как вода, воздух, диплом магистра, собственная юридическая практика и я. Он хотел ребенка, бредил им.

Ну теперь у него будет как минимум один.

Один - не от меня. А со мной еще далеко не все ясно.

К удивлению именно эта мысль наконец-то успокоила мои нервы. Виски перестало сдавливать, гул стих, а дыхание пришло в норму. Я расслабилась и решила, что буду отдыхать, гулять и наслаждаться выходными.

Оставшиеся дни я почти ни с кем не разговаривала. Разве что снова звонила мама, да пара приятелей, которые запоздало вспомнили, что у них в социальных сетях и мессенджерах остались те, кому они не отправили открытки на стену или поздравительный прикол в личные сообщения. Титов тоже больше не беспокоил меня внезапными появлениями на пороге или полуночными звонками.

Но каникулы закончились так же быстро как и начались, и мне пришлось вновь вспоминать про свои обязанности не только как юриста, но и сотрудника фирмы, владельцем которой был мой бывший муж.

Первые две недели пролетели почти незаметно - в делах и заботах о клиентах. Токсикоз меня почти не беспокоил и единственное что пришлось поменять - исключить из завтрака апельсины. К цитрусовым у меня появилась строгая неприязнь.

Я считала дни, складывала их в недели. По всему выходило, что эмбриону было около двух месяцев. Мне было страшно называть его малышом, человеком, ребенком. В книгах, которые я так любила, писали, что на этом сроке его размер и вес соответствует одной ягодке малины. Думаю по хрупкости он был таким же - беззащитный и ранимый. Да и в такой враждебной среде, как моя матка - ему совсем непросто.

Я все еще не строила никаких планов и не собиралась вставать на учет раньше, чем через месяц. Максу тоже говорить не собиралась. Это было эгоистично, но в прошлый раз он не разделил со мной горе, я же не могла сейчас делить с ним вообще ничего.

Титов чувствовал это, обходил меня стороной, а на работе мы общались исключительно в деловой переписке. Почти не взаимодействовали. Оставалось лишь одно общее дело - Удальцовых, которые расстались громко и некрасиво после пятнадцати лет брака. Делили имущество, практически не думали про троих детей, младшему из которых было чуть больше трех лет. Печальный исход с демонстрацией грязного белья. По крайней мере у Титова было понимание, как разводиться не стоит.

Тридцатое января не задалось с самого утра. Достав из шкафа чулки поставила на них стрелку. На блузку пролила кофе, после чего к перспективе надевать шпильки отнеслась с опаской, заменив их на удобные туфли “мери джейн”. Завтрак в принципе не продержался во мне и пятнадцати минут. Я никак не могла найти флешку с рабочими документами, потом поняла, что не взяла зарядку от телефона, а в машине почти закончлся бензин. Пришлось срочно вызывать такси, чтобы не опоздать на совещание.

К моему удивлению я приехала вовремя и пройдя через турникет, направилась к лифтам.

Фирма занимала три последних этажа из шестнадцати. Стильная бетонно-стеклянная конструкция походила на огромный овал, в центре которой и находилось несколько подъемных механизмов. Я ждала около двух минут, притопывая ногой и с жадностью следила за тем как на табло цифры сменяют одна другую в обратном порядке. Наконец-то показалась долгожданная единица, створки открылись и несколько человек поспешили выйти в холл, торопясь по своим делам.