- Ты права, извини, - он поцеловал мне руку. - Я сделаю так, что он к тебе на пушечный выстрел не подойдет больше, обещаю.

- Как?

- Это мое дело, ладно? А пока у тебя в салоне и возле Сашиного сада охрана посидит. Просто на всякий случай.

Стало еще больше не по себе.

- Сережа, ты что-то знаешь чего не знаю я?

- Если бы знал, - он поймал мой взгляд, - сказал бы тебе, любимая. Ничего не знаю. И ничего нового не произошло за эти два дня. Просто я не могу всегда быть рядом с вами лично, но хочу чтоб ты была спокойна, а не напряжена и расстроена, как сейчас.

Он говорил уверенно и открыто смотрел в глаза. И, как всегда, был прав.

- Хорошо. Как скажешь.

- Спасибо тебе, - еще раз поцеловав мне руку, он завел мотор и вырулил на дорогу.

5. Глава 5

Накрутив последнюю прядь волос, я отложила плойку на туалетный столик/ Подождала немного, давая прядям полностью остыть, а потом прошлась по ним пальцами, формируя нужную форму прически и, закрепив лаком, оценила результат. Небрежные, “естественные” локоны шелковистой пелериной укрывали плечи и грудь. Более короткий пряди у лица, красиво обрамляли его тонкий овал. На щеках играл легкий румянец, скулы были еще острее из-за бронзера, а губы влажно алели, приковывая взгляд. Глаза были подчеркнуты тонкими стрелками коричневого цвета и объемной тушью, а потому казались бездонными.

Мне нравилось быть красивой. Нравилось не только для себя, но даже больше для Сережи. Ведь я каждую минуту ощущала то, как он восхищается и гордиться мною. Тем, что я его жена.

- Ну, как? - спросила у дочки, которая все время терпеливо и заинтересованно следила за моими манипуляциями.

- О-очень красиво! - ответила она.

Про себя я отметила, что выговаривать букву “р” малышка научилась уже совсем идеально.

- Садись давай, твоя очередь, - встав, я похлопала ладонью по стулу.

- А когда мне можно плойку?

- Когда немного подрастешь, Саша. Она горячая и ты можешь обжечься. Пока тренируйся на бигудях, как мы и договорились, а на плойку крутить тебя буду я. Сядь ровно и не крутись.

И малышка выпрямила спинку и приготовилась смотреть в зеркало как я буду накручивать ей волосы. Они у нее длинные, до талии и такие же каштановые, как и у меня. Шелковистые и тяжелые. И держат завивку так же плохо, как и мои, зато чтоб сделать их прямыми, достаточно просто вымыть и расчесать.

Став за ее спиной, я принялась планомерно накручивать прядь за прядью.

Мы втроем сегодня были приглашены на празднование десятилетия Юры - сына Макара Барицкого, который был очень значительным человеком в жизни Сережи. Оно будет проходить в ресторане. Там предусмотрена игровая зона и аниматоры, и будут детки разных возрастов, в числе которых Сашины садиковские подружки, а потому я не переживала о том, что дочка может заскучать.

И в принципе сегодня я чувствовала себя спокойно. Даже понимание того, что это чувство - обманчивое последствие того, что от Шмидта не было ни слуху, ни духу почти две недели, не могло его развеять.

В моем салоне появился плечистый охранник с искусно скрытым под полой дорогого пиджака пистолетом, еще один - дежурил возле Сашиного садика. И, несмотря на то, что это навевало воспоминания о прошлом, в котором я впервые столкнулась с необходимостью в охране, вместо тревоги навевало спокойствие. Все потому, что причина была в заботе обо мне, а не в последствиях неуемных аппетитов и понтов, как это было с Никитой, которые в итоги привели его в тюрьму и едва не привели туда же Сережу, хоть тот и не был в курсе дел, проворачиваемых в компании.

Закончив с дочкиной прической, я помогла ей надеть платье. Оно было изумрудного цвета, красивое, но очень удобное для игры. Я не любила наряжать дочку в какие-то кукольные наряды, в которых ребенку банально будет некомфортно жить. Вот вырастет, тогда и придет время…