Мысли об этом поднимали внутри тревожную волну. Я бы все отдала, чтоб моя девочка видела в жизни только хорошее. Чтоб была всегда счастлива. Ради нее я, фактически, и согласилась на предложение Сережи. Чтоб у малышки был папа и безопасная, обеспеченная жизнь, которую я на тот момент по собственной глупости не смогла бы обеспечить.

Зайдя в гардеробную, сняла с одной из вешалок собственное платье. Оно было лилового цвета с длинным рукавом и с широким вырезом, открывающим ключицы, по колено длиной и с расклешенной юбкой. Фигуру подчеркивает, но при этом удобно. К нему надела цепочку с бриллиантом в форме сердца и вдела в уши изящные бриллиантовые протяжки. Этот комплект мне Сережа на прошлый День рождения подарил. Он в принципе часто дарил дорогие украшения, у меня под них большой секретер в гардеробной отведен.

Колготки, туфли на каблуках.

- Какая ты красивая, - сказал Сережа, заходя в гардеробную.

Подошел со спины, осторожно обнял, чтоб не помять платье. А мне не вовремя вспомнились руки другого мужчины. Которые сминали и разрывали на мне одежду, растрепывали прическу, путали волосы… Заставляли гореть от каждого прикосновения, даже самого невинного. Гореть и просить еще.

Я, наверное, самая настоящая неблагодарная, бессовестная дура, раз не смогла забыть того, кто недостоин чтоб я помнила. Раз не смогла полюбить и захотеть того, кто все для меня делал. Все давал, что я хотела и даже больше.

Сережа тем временем проложил дорожку из поцелуев по изгибу шеи к подбородку и губам. Накрыл их страстным поцелуем на несколько секунд, а я…

А я вспомнила, как Шмидт ругался за помаду на них и за макияж в общем. Ему было так невкусно. Он любил меня “голой” во всех смыслах…

Любил… Ага, конечно. И поэтому изменил.

- Извини, Вера, не сдержался, - чуть задохнувшись, выпалил Сережа. - Ты какая-то нереальная. Богиня. Я безумно тебя хочу…

А я…. А я….

- Ну, можем чуточку задержаться, - очень стараясь игриво улыбнуться, сказала я.

- Не можем, к сожалению. Барицкий любит, чтоб все пораньше приезжали и ждали его. Дурацкие понты, знаю. Но я очень сильно ему обязан.

- Да я пошутила, Сереж. И, кстати, уже готова, как и Саша. Можем ехать.

- Ты такая умница что никогда не опаздываешь и не затягиваешь, - он поцеловал меня в щеку.

- Маме моей спасибо скажи. Она пунктуальность воспитала.

Мы сели в Сережин “Мерс” и покатили на праздник. Муж сидел на переднем рядом с водителем, который всегда нанимался для таких мероприятий, ведь на них предполагался алкоголь. А так Сережа всегда водил сам. Часто говорил, как сильно наслаждается возможностью водить настолько дорогую тачку, ощущая, что добился возможности купить ее и все остальное сам.

И так и было. В отличие от Никиты, Сережа был из обычной семьи. Мама работала педиатром, а папа - заведующим складом строительных материалов. С детства его приучили к тому, что нужно трудиться и Сережа это делал. Хорошо учился, сам поступил в престижный университет на бюджет. Параллельно подрабатывал ночами грузчиком.

Никита был его одногруппником. Сережа ему курсовые делал, так и сдружились. А потом Шмидт позвал его вместе работать в на тот момент еще отцовскую компанию. Сережа согласился, но только с условием, что сам пройдет собеседования. Он был очень принципиальным и не хотел пользоваться их дружбой….

Дорога пролетела незаметно и вот мы уже поднимались по ступенькам, ведущим ко входу в ресторан. В арендованном для праздника зале уже собрались другие гости. Среди них, конечно же, было много знакомых. По-настоящему сдружиться у меня особо не с кем так и не вышло, уж слишком хорошо я помнила, как быстро эта категория людей о тебе забывает, стоит только выйти из их круга, зато в приятельских отношениях я была со многими. А потому настал черед приветствий и легких разговоров ни о чем.