- Роденька, никому мы с тобой не нужны. Сиротинукиии, - и новое завывание.

- Не правда! Нужны! – мальчик хмурит бровки, останавливает беспомощный взгляд на Серже.

- Ви, успокойся. Прошу. Не надо слез! – муж наматывает круги вокруг рыдающей девицы, но не прикасается к ней. – Ребенок боится.

- Сергуня, он же так нас любил! А теперь как мне жить без него?! Вот как?! – всхлипывает.

- Время лечит, Ви.

- И психиатр, - добавляю.

- Ксю, зачем так? – шикает на меня.

- Ты не сердись на нее, - Виолетта поднимает заплаканное лицо, под глазами красуются разводы туши. – Это, скорее всего, гормоны.

- Гормоны? – муж непонимающе переводит взгляд с меня на хамку.

- Рот прикрой! – делаю шаг в ее сторону. Очень хочется схватить ее за волосы и хорошенько приложить головой об первую попавшуюся твердую поверхность.

- Я когда забеременела, я хотела весь мир спасти, всем помочь, а у Ксении видимо эмоции другие, агрессивные, - прищуривается и одаривает меня триумфальным взглядом. И тут же снова начинает рыдать.

- Не понял? Ты беременна? – Серж округляет глаза.

- Какая же ты паскуда! – замахиваюсь, чтобы ее ударить. Меня останавливает только испуганный взгляд Родиона. Жаль что малый в комнате. Так бы я ей точно патлы вырвала.

Как она посмела испортить не только день! Но и сообщить мужу такую важную новость! Она изгадила все!

- Да. Поэтому Ксения тебе ужин готовила. Хотела сообщить. А тут мы с Родей пришли. Прости меня Серж, я не хотела! Но я не могла одна оставаться в четырех стенах! Не моглааа…

Выбегаю из комнаты, бегу на второй этаж нашей двухъярусной квартиры. Забегаю в спальню. Падаю на постель. Слез нет. Только бессильная ярость меня сжирает.

Будто меня связали по рукам и ногам и методично наносят удары. А я ничего сделать не могу. Но это временно. Я разберусь. Докопаюсь, где зарыта ложь.

Кто дал ей право сообщать о моей беременности?!

Я ведь так ждала реакции Сержа. Весь день ее представляла. Это должен был быть один из самых радостных и волнительных моментов в нашей жизни. Их у меня много в копилке памяти и я все их бережно храню.

Но всего одна особь умудрилась облить все помоями.

- Ксю, так ты потому так бесишься? – Серж заходит в спальню. – Тебе сюрприз испортили?

- А у меня мало поводов? – сижу на кровати, прижав ноги к груди.

- Согласен, Ви, выбрала не лучший день, время, - Серж говорит мягко, тихо. – Конечно, я хотел эту новость от тебя услышать. Но ведь главное, что ребеночек есть, как мы хотели.

Садится на постель. Гладит мою ступню.

- Звездочка моя, тебе беречь себя надо. А не на пустом месте скандалы закатывать. Ты ведь не такая, - подбирается ко мне ближе. – Ты добрая и отзывчивая.

- Поэтому мне можно на голову сесть? Притащить Ви, - перекривляю его тон, каким он ее называет. – А я в тряпочку буду молчать и обеды готовить?

- Дай мне немного времени, и я все улажу. Я так счастлив! У нас получилось! – улыбается, пытается меня обнять, поцеловать. Отворачиваюсь. – Ксю, вспомни, как ты потеряла родителей? Как тебе было плохо? Могла ли ты находиться одна?

- Решил меня по больному? Только бы она осталась? И пофиг, что я беременна, главное – Ви.

Мне до сих пор ужасно не хватает родителей. Если бы были живы мама и папа, я бы не осталась тут. Побежала бы к ним. С ними я чувствовала себя сильной. Они были моей каменной стеной.

Как говорили и писали многие завистники, я родилась с золотой ложкой во рту. У моего отца был успешный бизнес. Мама всю себя посвятила мне. Меня баловали и лелеяли, и я отплачивала им тем же. Старалась не разочаровывать. Я доверяла родителем. Мы никогда не ссорились.