- Ксю, не понимаю тебя. Так ожесточиться из-за родственницы. А ребенок? Он в чем виноват? Ты же любишь детей?

- Люблю. Жду третьего. Мне о нем надо думать, - прикладываю руку к животу.

Еще суток не прошло, как я узнала о беременности, и вместо радости, я как на бочке с порохом сижу.

- Это все гормоны, - бубнит себе под нос. – Но мы справимся. Я буду рядом всегда, - ползет на постели ко мне, берет мое лицо в капкан ладоней и нежно целует в губы. – Ты должна помнить – ты мой воздух, Ксю.

- Оставь меня, - встаю с постели.

- Тебе что-то принести? Еды? Чаю? Все что хочешь, звездочка моя, - нежно проводит рукой по моим волосам. Заглядывает в глаза.

- Вынеси мусор под именем Ви, - скалюсь.

- Не называй ее так. Она… - натыкается на мой ледяной взгляд.

- Все-все понял. Больше не буду, - машет руками. Направляется к комоду. – Дам им постельное белье.

- Потом не забудь и его выкинуть.

- Отдыхай, любимая, - с простынями в руках, направляется к выходу из комнаты. – Все заботы беру на себя. Береги нашего малыша.

- Если хочешь есть, там объедки от Виолетты остались, можешь поужинать.

Он не обращает внимания на мою шпильку.

- Еще Родю надо помыть, - бубнит себе под нос, открывая дверь.

Говорит он это будничным тоном, будто это привычная обыденность. Он так обычно о домашних делах говорит. Снова мерзкие когти царапают грудь. Во рту привкус гнили.

Сижу минут десять в комнате. Выжата как лимон. Опустошена. Но не это беспокоит, а гнетущее ощущение, которое висит надо мной как гильотина.

Открываю тихо дверь. Прохожу к лестнице. Хочу услышать, как они будут общаться без меня. Провожу пальцем по перилам. В этой квартире все сделано с любовью, каждая мелочь продумана. Мне ее подарили родители. Это память о них.

Даже когда муж стал хорошо зарабатывать, и мы могли позволить себе дом, я отказалась. Не хочу переезжать, это гнездышко нашей семьи. Нигде мне не будет уютней.

А сейчас пришла хамка и осквернила мой дом. Она будто разнесла заразу по всем углам. И я не знаю, как теперь обеззаразить все. Как снова вернуть теплоту и уют.

- Родя снимай костюм. Пошли купаться, - слышу голос мужа.

- Мне тут не очень нравится. Дома было лучше. Тетя постоянно кричит, - жалуется мальчик.

- Тетя истеричка, - писк Виолетты.

Мысленно опускаю ей молоток на голову. До чего же бесячая особа.

- Прекратили оба! – шикает на них муж. – Ты мужик, Родя?

- Мужик!

- Мужики не жалуются. Понял! А тетя Ксюша хорошая!

- Так точно!

Потом слышится какая-то возня. Появляется муж, на руках у него мальчик. Они улыбаются друг другу, нежно, доверительно. В груди колет.

Всматриваюсь в лицо мальчишки. Не сказать, что он копия моего мужа. Нет. Мой сын на Сержа похож как две капли воды. А тут… неуловимое что-то.

Почему я постоянно сравниваю мужа и Родиона?

Даже если Виолетта исчезнет, не будет мне покоя, пока я не сделаю тест ДНК.

Хамка включает телевизор. В ванной слышится плеск воды. Возвращаюсь в спальню. Возможно, надо бы еще за ними понаблюдать. Но я морально выпотрошена.

Не могу слышать ее голос, тем более видеть. Принимаю ванну на втором этаже. Хочется, чтобы вода унесла все тревоги. Одеваю ночнушку, сверху теплый халат и забираюсь под одеяло.

Лежу с закрытыми глазами. Стараюсь прогнать мысли. Мне надо отдохнуть. Завтра будет нелегкий день, в этом я уверена.

По ощущения проходит минут тридцать, когда дверь открывается и Серж входит в комнату. Забирается под одеяло.

- Ксю, спишь? - спрашивает шепотом.

Делаю вид, что сплю. Не хочу разговоров.

Не замечаю, как проваливаюсь в тяжелый сон. Мне снятся какие-то кошмары, несколько раз за ночь просыпаюсь. Но тут же меня снова утягивает в сон.