– Ну… тридцать пять… что-то около…

– Ей за сорок. Она просто мало работает, много спит, гуляет и поэтому хорошо выглядит.

– Почему за сорок?

– У нее взрослый сын. Его фотография висела над диваном, где мы пили вино.

Никита с изумлением смотрел на Ирину. Фотографию он видел, но ему и в голову не пришло связать этого симпатичного парня с Аленой.

– Что ты так на меня смотришь? Разрез глаз, форма носа – это ее сын.

– Да я не против, пусть сын, это не наше дело.

– Это мое дело. Я не хочу, чтобы эта девица увела у меня мужа.

– Я тебе еще нужен?

– Да, и я тебе тоже нужна. Ты прекрасно знаешь, что если с тобой что-то случится, то единственный человек, который реально будет тебе помогать, – это я. И я знаю, что если мне вдруг придется лечь в больницу, то ты будешь приходить ко мне чаще, чем наша дочка.

Никита молчал, не зная, что сказать. Ирина допила кофе, съела кусок сыра, встала, поцеловала его и ушла к себе в комнату. Никита взял сигареты и вышел на улицу.

Над холмом поднималась огромная красная луна. У дома ее заслоняли кусты, и он пошел к бассейну, сел в шезлонг и стал любоваться: две луны – одна в небе, другая на поверхности воды. И тут он услышал шелест шагов; сначала далеко, тихо, потом громче – зашуршал гравий на дорожке. Он оглянулся, к нему приближалась Алена. Ночная пижамка, на ногах «кроксы».

– Никита, это вы? Я не спала, услышала шаги у бассейна, подумала, что кто-то чужой.

Ни тени смущения, на лице улыбка.

– Не волнуйтесь, все свои. Я вышел покурить.

Алена хотела сесть в соседний шезлонг, подвинула его, но остановилась, взялась за его спинку, посмотрела на луну.

– Красиво, правда?

Никита согласился, что красиво.

– А вам не кажется, что кипарисы сейчас выглядят зловеще?

Силуэты кипарисов напоминали безобидные пирамидальные тополя. Он не стал спорить и опять согласился.

– Когда мне ночью грустно, я боюсь темных кипарисов, – продолжила Алена, не отпуская спинку шезлонга. – Они тогда похожи на каких-то чудовищ. А когда мне хорошо, то они кажутся солдатами, которые пришли меня охранять.

Она явно не хотела уходить. Никита оглянулся на темные окна дома, там все было спокойно.

– Вам сегодня грустно? – он спросил это из вежливости, ему хотелось быстрее докурить и уйди к себе.

– Какое-то беспокойство, что-то не спится. Это пройдет. А вы знаете, в Пиензе есть «пасседжиата», это тропа вдоль вершины холма. Там все гуляют, оттуда прекрасный вид на долину. Вечером и ранним утром там очень красиво. Особенно, когда туман. Вам с Ирой надо обязательно там побывать.

– Мы побываем, спасибо.

Алена вдохнула, как будто собиралась еще что-то сказать, но промолчала, потом тихо сказала:

– Спокойной вам ночи. Сегодня даже ветра нет. Будете спать спокойно.

Ушла. На повороте тропинки она обернулась и помахала рукой. Он тоже ей помахал. В своей тоненькой пижамке она выглядела такой тоненькой, хрупкой, а в свете луны еще и беззащитной. Никита встал, хотел ее вернуть, но она вдруг исчезла, как и не было ее.

Рассказ Ирины

Ушел курить. Пойти с ним? Нет, устала. Как здесь тихо. И запахи цветов из окна. Какие-то голоса? Или показалось? Вот, вернулся, щелкнул выключателем, читает, наверное. Она читать не будет. И снотворное пить не будет.

Ирина включила лампу – так проще прогнать ночные мысли. Надо просто полежать, рассматривая фотографии на стене. На одной вьется грунтовая дорога, взбираясь на холм – фотограф был уверен, что тут есть мысль, но лучше его об этом не спрашивать. Начнется словоблудие. Пониже на фото старый колодец на площади – чувствуется жаркий день, колодец давно высох. Сразу захотелось пить, а кроме вина ничего нет, надо купить воды в бутылках. Есть вода в чайнике, но, наверное, теплая. Хочется холодной, с газом. Потерпит. А тут на фото велосипед у колонны – бумажку на мостовой фотограф не убрал, или это так задумано? Пусть мучаются перфекционисты! А вот это ожидаемо: Алена среди маков, голубое небо, яркие краски. Неплохо, неплохо, она тоже хочет такую фотографию. А здесь Алена на вершине холма – вскинула руки, изображает радость. Ирина встала, подошла поближе. Так она и думала, радости на лице Алены не было. Застывшая улыбка уставшей женщины. Андреа явно измучил ее при съемке: повернись налево, выше руки, улыбайся, убери волосы с лица…