— Ты облажался, Захаров, — шепчет осипший голосок. — Дыши глубже, чемпион, расслабляй дубинку в штанах. Выходить тебе с поднятыми руками...

Яна.

С разочарованным стоном Женя ставит меня на пол.

Ноги подкашиваются. Руки дрожат. Губы саднят. Щёки и тело пылают огнём. Усмирить дыхание у обоих не выходит.

Шумно, громко, обжигающе горячо...

— Черррт, малыш, он так скоро не упадёт, — подавленный смешок мужчины толкается в шею.

Опускаю ладонь на горячий пах, сжимаю его через брюки и разочарованно стону:

— Такой твердый.

В ответ звучит громкое шипение.

— Больно, Жень?

— А как ты хотела? Вот же ж... хитрюги, — нехотя разжимает объятия. — Кто-то точно нас сдал неугомонным проказникам.

— Отклывайте! Цево так долго? Зень! Ян!

Запахиваю поспешно халат, завязывая узел обратно.

В темноте Женю не видно. Слышу, как он поправляет свою одежду, тихо матерясь.

Господи, мне и смешно, и до боли грустно. Я всё также сильно его хочу. Боюсь даже представить, что испытывает он.

— У меня такого экстрима в жизни не было, — надрывно шепчет гонщик, притягивая меня к себе. Слышу щелчок замка. — Обещаю, этой ночью я оторвусь по полной, Мышонок. Никаких планов на сон. Залюблю — мама не горюй.

Через зазор открываемой двери в кладовку врывается яркий свет, от которого оба невольно щуримся.

— Ула! Ула! — дети вихрем влетают в помещение. — Надевай ему налуцники, Зенька! — кричит довольный племянник. — Давай свои луки! Быстло!

Я отскакиваю в сторону, чтобы не зацепило волной сумасшедшей радости. Мне бы переодеться и побыстрее.

— Живым не дамся, Тимыч, даже не мечтай! — рычит Женя, резво подхватывая каждого из сорванцов под мышки. Под громкий довольный писк детей пулей выбегает из кладовки.

— Арррр! Непоседы маленькие! Чемпионы никогда не сдаются! Я сейчас покажу вам кузькину мать!

Охваченный игрой, гонщик начинает кружить на месте посреди просторного холла, раскручивая детей, как на карусели. Ещё и ещё. У меня голова кругом идёт, а им троим хоть бы хны. Счастья полные штаны.

— Ай! Зень! Не кусайся! — радостно хохочет Тим, сильнее вцепляясь в руку отца. Женечка довольно верещит. Я жмурюсь от оглушающего писка, кутаясь в халат.

— Я злой, сердитый, серый волк! Арррр!!!!

— Ай! Зень! Клути есё! Клути сильнее! Ааааа!

— И в маленьких ягнятах знаю толк! Аррррр!

— Ай!!! Хаха!!! Зень! Есё! Клути есё! Хаха!!! Есё!

— Всё! Уморили! — сбавляя обороты, Женя позволяет усталости взять верх над собой. — Ян, доставай белый флаг.

Аккуратно опускается с ребятами на колени, затем и вовсе распластывается на ворсистом ковре. Укладывает себе на грудь раскрасневшихся от игрищ малышей и тяжело дышит.

От эрекции и следа не осталось. А то, как Женька сейчас выглядит на фоне детей — приводит в чистый восторг. Из него бы вышел отличный отец. Ему с лёгкостью удаётся находить общий язык с Тимохой и крестницей.

— Уф! Здоровски повеселились, — подбадриваю развесёлую компанию, опираясь спиной о лестничные перила.

— Да, уж. Малявки замучили такого большого дядьку, — раздавшийся неподалёку голос хозяина дома вынуждает обернуться и обратить на него внимание.

Переодетый в домашнюю одежду, Валентин подходит к уставшей троице. Оценивает ситуацию, растягивая губы в довольной улыбке.

— Пора ужинать, чемпионы, — напоминает заигравшимся детям.

— Пап, мозьна, мы есё немного полизим?

— Суп остынет, Принцесса. Мама расстроится, — ласково отвечает дочери и тут же добавляет, ввергая меня в абсолютный шок: — Слушай, Жека, а ты был прав. Вы с малым и вправду похожи. Я бы сказал: один к одному... — поднимает на меня задумчивый синий взгляд и сверлит им до дрожи в теле.