— Что это значит?

— Для начала, мы прописываем мамочке таблетки от тошноты. Если не помогают, приходится госпитализировать беременную для внутривенной регидрации и питания. В очень тяжелых случаях необходимо выбирать — либо стероиды, либо аборт. К большому сожалению, практика показывает, что некоторые женщины, даже со всеми своими материнскими инстинктами, иногда доходят до такого отчаяния, что прерывают жизнь ребенка. Но вы не переживайте. Мы постараемся облегчить её участь.

Пока врач-генетик проводит со Стеллой беседу, я отхожу к окну, достаю из внутреннего кармана пиджака небольшой голубой конверт и вытаскиваю из него цветное изображение нашего с ней ребёнка.

Рассматриваю картинку, напряжённо кусая губу. Не могу понять, что со мной происходит и какие чувства обуревают меня.

Я же, сука, словно одержимый, так этого хотел, так долго ждал, а сейчас из меня как будто вынули душу, встряхнули и затолкали пинками обратно.

Скользя подушечкой большого пальца по снимку, где чётко виден не до конца сформировавшийся плод, задумываюсь над тем, что хотел бы держать в руках скрин нашего с Яной ребёнка.

От этой мысли внутренности сводит жгучим спазмом. Отчаяние впивается в мозг, давит на грудь с такой силой, что нечем дышать.

Я же брал её в первый раз на инстинктах, полностью отключая разум. Ещё тогда хотел от девчонки невозможного. Решил зайти за черту, потому что чувствовал — она моя. Слился с ней в одно целое и поклялся себе никогда не отпускать.

Какого черта всё пошло наперекосяк? Если даже на секунду представить, что у нас с Яной не будет детей, мне всё равно хочется вернуться к ней. Прижаться лицом к тёплой груди и тупо помолчать, не думая ни о чём. Просто чувствовать её рядом. Держать в своих объятиях. Знать, что она нуждается во мне так же сильно, как и я в ней...

Какая-то чертова химия, которая не выветривается из крови, не даёт покоя с тех самых пор, как она влепила мне пощёчину.

— Женя... — слабый голос Стеллы выдёргивает меня в реальность.

Вздрогнув, оборачиваюсь к ней.

— Я отправлю тебя домой, к родителям, — отвечаю на автомате. — Сейчас мне нужно в офис.

Находясь в прострации, улавливаю грустное лицо жены. Мне было бы нелегко простить ей измену. Но я бы это сделал, если бы слишком сильно любил, а сейчас мне совершенно плевать на её внутренние переживания. Всё, что меня волнует, наш малыш. От него я не отказываюсь, а с матерью не хочу иметь ничего общего.

У самого душу волки грызут. Влипли по самое не хочу. Не представляю, как Яна поведёт себя в сложившейся ситуации. Пока я буду добиваться развода, девочка сожрёт себя изнутри укорами и ревностью.

— Папа с мамой на неделю улетели в Лондон. Я не хочу к ним. Женя, я хочу, чтобы ты был рядом. Поехали домой. Ты не можешь бросить меня в таком состоянии.

— Значит, останешься здесь! — прийдя в себя, чеканю холодным тоном. Осматриваю опустевший кабинет и продолжаю:

— Это не обсуждается, Стелла. Пусть за тобой присмотрят опытные врачи. Тебе нужен отдых и постельный режим. Питаться нормально ты не можешь. Тебя воротит от обычной воды, ты в курсе? Я приеду через несколько дней и заберу тебя. Позже обсудим нашу дальнейшую жизнь. Не стоит питать иллюзий насчёт «нас». «Нас» больше нет. Есть наш ребёнок, и ты обязана в первую очередь думать о нём.

— На таких условиях я его не хочу!

— А что ты хочешь? — хватаю её за плечи и несильно стряхиваю. — Жить в своё удовольствие, как раньше? Тебе семья не нужна. Роди ребёнка и отдай его мне, затем живи, как знаешь!

— Я хочу тебя! — выкрикивает, накрепко хватаясь за воротник моего пальто. — Ты жестоко поступаешь со мной. Прости меня, Жень. Я сделаю всё, как ты скажешь, только не бросай. Я тебя люблю. Вспомни, как нам было хорошо вместе.