В зал вошла судья, и адвокат в пару прыжков вернулся к своему месту.

Морально Павел уже настроил себя на тюрьму, по крайней мере, так ему казалось до того момента, как он услышал решение суда. Холод пробежал по всему телу, а ноги обмякли. Собрав свою волю в кулак, он продолжал стоять с высоко поднятой головой.

По окончании заседания его сразу увезли обратно в ИВС, но совсем ненадолго. Едва он прилёг на кровать, как его снова подняли и отвели в тот же автозак. На этот раз дорога была не в суд и даже не на следственные мероприятия. Павла везли прямиком в Каширское СИЗО, которое находилось в пяти минутах пути. Здание ещё Екатерининской постройки имело и соответствующие интерьеры. Павла завели в полуподвальное помещение на «приёмку», где передали в руки ФСИН.

– Раздевайся! – громко, с презрением в голосе, гаркнул сотрудник СИЗО. – Содержимое карманов – на стол!

На вид ему было примерно пятьдесят лет, внешне больше напоминал завхоза или школьного трудовика. Хоть он и носил очки, интеллигентности они ему явно не придавали.

– Давай! Шевелись! У меня нет столько времени на тебя!

– Сейчас… Я не могу так быстро!

– Ты что сказал?! Будешь пререкаться, я тебя в «шерсть»^>2 заселю! Там тебя быстро научат, как надо с сотрудниками общаться! Не может он…

В душе Павла всё кипело. Вот она, возможность сорваться и выплеснуть накопившуюся злость, но есть одно «но» – он не на своей территории, и на каждое действие будет тройное противодействие.

Парень разделся до трусов. Сотрудник взял в руки металлоискатель и провёл им вдоль всего тела, акцентируя внимание на паховой области. Не услышав звукового сигнала ракетки, старый извращенец отложил своё орудие в сторону и голыми руками залез Павлу в трусы. Хорошенько там пошуровав он не нашёл ничего лишнего.

– Одевайся!

Павел был шокирован стремлением сотрудника тюрьмы потрогать мужское хозяйство.

Кольцо, ремень, шнурки были изъяты и под роспись сданы в хранилище.

– Бери рулет и за мной!

«Что он несёт, какой на хрен рулет?», – подумал про себя Павел.

– Что встал?!

– Что за рулет?!

– Да, чёрт тебя дери! Скрутка, матрас, так понятно?! Шевелись давай, умник!

Паша поднял с пола скрученный матрас, внутри которого лежала подушка, ложка и кружка. Вертухай выдал ему постельное бельё и повёл по коридорам в недра тюрьмы. Кругом торчали трубы и провода, со стен осыпалась краска, а с потолка капал конденсат.

– Это твой новый дом! – громко сказал сотрудник, встав напротив камеры номер пятнадцать. – Будешь кровь сворачивать, мигом в «шерсть» у меня улетишь! Это понятно?!

Павел утвердительно кивнул в ответ.

Звеня на весь коридор стопорной цепью, тяжёлая металлическая дверь отворилась и перед ним предстала следующая картина: зарешечённое окно, вдоль стен – самодельные сваренные из металлолома трёхъярусные кровати, посередине – длинный стол с лавками по обе стороны, собранный, по всей видимости, теми же руками, что и спальные места. Люди, попавшиеся ему на глаза в первые три секунды, показались страшнее, чем в российских фильмах о тюрьмах.

– Эй, начальник! Когда баланда будет?! – крикнул один из обитателей этой дыры.

Рядом с ним стоял второй. Золотые зубы, весь в наколках, крутил в руке чётки-«хулиганки».

– Что встал? Заходи! – сказал он.

Паша набрал полную грудь воздуха.

– Здорова! Кхе-кхе… – поперхнувшись, прохрипел он, переступив порог.

– Здорова всем! – откашлявшись, повторил он громко и чётко.

– Здорова, здорова… – послышалось со всех сторон.

Работник СИЗО с грохотом захлопнул дверь.

– Едет ваша баланда! – крикнул он уже из-за двери.

В камере повисла тишина. Постояльцы изучали нового соседа.