– Пришел мужчина, хочет с тобой познакомиться, Элла.

– Ты смеешься? – Я в недоумении бросаю на нее сердитый взгляд. Мы всегда получаем такие просьбы после выступления и всегда отвечаем на них отказом. – Если это не Синатра, не Нэт Кинг Коул и не реинкарнация Чика Уэбба, я не стану с ним разговаривать, и тебе это прекрасно известно.

– Да, но он дружит с владельцем концертного зала, и тот попросил Нормана об одолжении. Норман согласился. Просто поздоровайся с ним, и все.

Я взмокла во время выступления. Мое тело блестит от пота, как бисерины на платье.

– Мне нужно принять душ и переодеться. – Я демонстративно вытираю лоб. – Так что нет, не сегодня. Завтра мы еще будем здесь.

– Зато он не будет. Он занятой человек. А Норман не разбрасывается словами. Я скажу, чтобы он подождал двадцать минут. – Она совсем меня не слушает. – Его зовут Ларсен. Он работает агентом для деятелей искусства: художников, скульпторов и так далее.

– Я поговорю с ним минут пять, не больше. Следи за временем.

– У тебя двадцать минут. Я пока найду, чем его занять.

Я открываю было рот в попытке объяснить, что за двадцать минут я даже с табурета не поднимусь – вот насколько я устала, – но Джорджиана уже закрыла за собой дверь.

Придется поспешить. К счастью, в гримерке есть душевая кабина, а у меня припасено темно-синее коктейльное платье с пайетками и глубоким декольте – творение мадам Зельды. Его легко надеть и снять. Как только я разделаюсь с этим мужчиной, тут же отправлюсь в отель, чтобы заказать еды в номер и поспать.

Двадцать минут спустя дверь в гримерку открывается. Джорджиана делает шаг в сторону, и внутрь заходит этот самый Ларсен. Я сразу обращаю внимание на его внушительный рост. Боюсь, у меня заболит шея, если я буду долго на него смотреть.

– Добрый вечер, – говорит он, снимая фетровую шляпу. Потом, удерживая одной рукой и шляпу и что-то еще, он низко кланяется. Распрямившись, он тянется ко мне – для рукопожатия, как я предполагаю, подавая ему руку. Но вместо этого он запечатлевает на ней поцелуй – на костяшках пальцев, а не на тыльной стороне ладони, потому что я запаниковала и сжала руку в кулак.

– Ох, простите. – «Я вовсе не собиралась вас ударить», – чуть не вырывается у меня.

– Мисс Фицджеральд, знакомство с вами для меня большая честь. Я счастлив, что вы смогли уделить мне время. Не хочу вам докучать, просто позвольте сказать, что ваш голос обворожителен. Я провел самый незабываемый вечер в своей жизни, слушая, как вы поете, и глядя на ваше выступление. Вы – настоящий дар свыше.

У него очаровательный акцент, и мне приятно слушать его комплименты, пусть они и чересчур льстивы.

– Нет. Нет. Что вы. Спасибо.

Мы неловко стоим на некотором расстоянии друг от друга и улыбаемся. Я прикидываю, не предложить ли ему сесть. Наша встреча тогда явно затянется на дольше, чем пять минут, но, может быть, это не так уж и плохо. В конце концов, он назвал мое выступление обворожительным.

– Вы умеете делать комплименты женщинам. Но кое-что вы упустили.

Он потрясен.

– Прошу вас, объясните. Что я упустил? Что бы это ни было, я приношу свои извинения и обещаю исправиться.

– Ваше имя. Мое вы и так знаете. Джорджиана говорила, вас зовут Ларсен. Но какое же ваше полное имя?

Он смеется, и я вдруг замечаю его внешность: светлые волосы, сверкающие голубые глаза и кожа – белая, но не бледная. Должно быть, он много времени проводит под солнцем.

– Меня зовут Тор. Тор Эйнар Ларсен.

Я хмурюсь, чтобы не рассмеяться:

– Тор. Какое необычное имя.

– Вполне обычное для норвежца. Особенно для потомка викингов.

Мне не под силу сдержать широкую улыбку.