– Ирочка! А как же мы теперь? А машина-то? Вы говорили, что кто-то должен был подъехать? Ведь Яночке-то, с ее ногой…
– Должна быть. Вернее – должен, – озабоченно подтвердила Купцова-младшая. – Ума не приложу, где этого Лёнечку черти носят? Сейчас наберу.
– А кто такой Лёнечка?
– Коллега. По работе, – быстро и немного смущенно ответила Асеева.
– Очень близкий коллега, – внесла поправку Ирина, прислушиваясь к гудкам. – Вне доступа… Ну, я ему сегодня вечером устрою!.. Да вы не расстраивайтесь, Яна. Наверняка их с Петрухиным в последний момент Брюнет припахал.
– А я и не думала. Расстраиваться.
– Просто у вас такой вид.
– Какой?
– А кто такой Брюнет? А Петрухин? – снова втиснулась с уточняющими вопросами Ольга Антоновна.
– Еще парочка. Коллег, – раздраженно пояснила Асеева. – Да и черт с ними. Пойдемте к метро. Как-нибудь доковыляю.
– Никакого метро! – сказала как отрезала Ирина. – Ждем еще пять контрольных минут, и я вызываю такси!.. Нет! Никаких возражений! Контора опоздала – значит, контора и оплатит!
– …дальше – больше, – продолжал свой занимательный рассказ Петрухин. – Холодильник, кровать по фэншую переставили – это еще полбеды. Затем в ход пошли заготовки целебных трав. Как результат – вся квартира, за исключением ванны и сортира, оказалась в сушеных вениках. Потом она самолично размалевала потолок в спальне некими кабалистическими пентаграммами. Ну, и там по мелочи – хрустальные шары, куриные лапки, заговоренные ладанки. Апофеозом стало заявление, что супружеский секс отныне они будут практиковать исключительно в астрологически выверенные дни.
– А вот это уже лютое мракобесие! – заключил Брюнет.
– Вот и Алымов так же посчитал. Тем более что на все эти магические телодвижения уходила львиная доля семейного бюджета. Короче, взял он супружницу за жабры (они же – горло), та и раскололась. Не сразу, конечно, а когда воздуху перестало хватать.
– Раскололась на предмет чего? Дури собственной?
– На предмет того, что по совету подруги третий месяц посещает сеансы преподобного мага Серафима. В целях укрепления семейного очага. С той же целью ею была приобретена сия редкая книжица. От автора и по цене автора-производителя.
– Что? И эта туда же? – удивлению Виктора Альбертовича не было предела. – М-да… Вокруг этого Серафима просто какой-то клуб первых жен соорганизовался.
– Очень емкое сравнение. Серафим качественно и со знанием дела разводит первых жен. А разводя – раздевает. Первых мужей. Причем те об этом, как правило, не догадываются, поскольку одним из условий посещения сеансов является полная тайна вкладов. Дескать, иначе магия не сработает.
– Неплохо придумано, – оценил комбинацию Брюнет. – И что Алымов?
– Я ж тебе говорю – правильный мужик оказался. Наш человек, короче…
Поздний вечер сентября.
Игорь Алексеевич Алымов поднимается на лестничную площадку, куда выходят двери сразу пяти квартир, и внимательно изучает предполагаемые сектора обзора дверных глазков.
Залепив жвачкой два из таковых, для пущей верности он выкручивает из плафона лампочку и лишь после этого звонит в интересующую квартиру.
– Кто там?
– Добрый вечер. Мне бы господина Серафима.
– А вы по какому вопросу?
– Да вот, жена задолжала вам деньги. За последний сеанс. Попросила завезти. Извините, что так поздно подъехал, – на работе задержали.
Дверь открывается, и на пороге возникает «господин Серафим». В своем обыденном домашнем наряде, с брюшком и залысинами, сейчас он скорее напоминает советской формации бухгалтера, нежели мага.
– А как зовут вашу супругу?
– Она сказала, что я должен доплатить четырнадцать тысяч, – игнорирует вопрос Алымов и раскрывает бумажник. – Темно тут у вас, ни фига не видно. Давайте спустимся на лестницу. – Игорь Алексеевич делает несколько шагов вниз, и Серафим невольно повторяет траекторию его движения. – Вот, здесь гораздо лучше. Пересчитайте, пожалуйста.