– Ты же видишь, что я без очков! Что это?

– По вине сотрудника службы экономической безопасности Петрухина сорван контракт с нашими поставщиками из Ростова, – чеканно выдал отскакивающую от зубов фразу менеджер.

– Сумма контракта?

– В районе полутора миллионов. Рублей.

– Я понимаю, что не баксов… Хм, прелестно… Да, а какова могла стать персонально твоя откатная доля?

– Виктор Альбертович! Да как вы могли такое подумать! Да я! Да я никогда не был замечен!

Праведному возмущению Лобкова, казалось, не было предела.

– Ты, наверное, хотел сказать «был», но «не замечен»?.. Хорошо, я на досуге изучу. Сей тугамент. Слушай, а у тебя какая официальная зарплата в конторе?

– А причем здесь?.. – растерялся менеджер. – Ну, где-то примерно пятьдесят пять. Грязными.

– Знаешь, сколько берет за один сеанс белый маг Серафим?

– Какой Серафим? Извините, я не…

– Ладно, это я так. О своем, – отмахнулся Брюнет. – Всё, Владислав Антонович, свободен.

Виктор Альбертович возвратился в кабинет и максимально осторожно опустился в начальственное кресло. Прислушался к ощущениям, тяжело и шумно вздохнул.

– Что, опять спина? – посочувствовал Купцов.

– Она. Хрен ей между…

– А чего от тебя хотел Владислав Антонович? – как бы между прочим поинтересовался Дмитрий.

– Да так, ерунда.

– И все-таки?

– Донос на тебя, Борисыч, подтащил.

– Даже так? Шустрый мальчонка, далеко пойдет.

– «С почином вас, Глеб Егорыч», – выдал глумливое Леонид.

– Если ты думаешь, Леонид Николаич, что это первый – то глубоко заблуждаешься. На тебя, к слову сказать, пишут не меньше.

– Оба на! А на меня-то за что?

– Был бы человек, а статья найдется, – расхохотался Петрухин. – Вот оно, бумерангом возвращающееся наше с тобой доблестное служивое прошлое. Как аукнулось, так и…

– Ладно, поржали и будя, – погасил смехострасти хозяин кабинета. – На чем мы остановились?

– На оперативном эксперименте.

– Ну, и что там у вас за эксперимент?

– Помнишь, Витя, финал «Собаки Баскервилей»? Когда сэра Генри ночью, после пьянки у Стэплтонов, заставили прогуляться по болотам?

– Допустим. И чего?

– Нам потребно, чтобы мадам Нарышкина еще раз скаталась за покупками в универсам «Всячина». Для чистоты эксперимента в гордом, разумеется, одиночестве. А мы это дело на свою камеру запишем, раз уж местные, эсбэшные, подвержены воздействию магических сил. А там – чем черт не шутит? Вдруг еще какая мистическая фигня приключится?

Виктор Альберотович задумался и озадаченно покачал головой:

– Даже не знаю, братцы… Нарышкина всяко может не согласиться. Ее ведь только-только в клинике в порядок привели. А тут – опять… А без Конан-Дойля никак нельзя обойтись?

– Нельзя, – убежденно сказал Петрухин. – Поэтому, давай, Витя, звони. Вот прямо сейчас. Только не мадам, разумеется, а Самому. Мужик он или кто? Пусть там… не знаю… пусть кулаком по столу стукнет, что ли? В конце концов, кому это нужно – ему или нам?

– Но если Станислав Аркадьевич предпочитает отныне спускать всю свою чиновничью зарплату на шестикрылого Серафима, тогда, конечно, можно обойтись и без спецэффектов, – смиренно докончил Купцов.

Брюнет снова шумно выдохнул, еще более шумно выругался и…

…и протянул руку за мобильным телефоном.

Санкт-Петербург, 26 октября, ср.

На проработку операции, на техническое оснащение «фердинанда», а самое главное – на уламывание мадам Нарышкиной в общей сложности ушло чуть больше суток. Так что приступить к реализации оперативного эксперимента решальщики смогли лишь утром среды.

К универсаму «Всячина» они подъехали загодя, с немалым временным запасом, дабы выбрать оптимальное место для ведения скрытой съемки. В итоге таковое сыскалось практически впритирку к невысокому заборчику, отделяющему вип-парковку от площадки, на которой оставляли машины все прочие, то бишь «земные» посетители и покупатели.