Карцев снял с найденных им документов копии и показал их своему научному руководителю, профессору Васильеву. Тот воскликнул:

— Это же научная сенсация! Почему же документы оказались невостребованными?

– Про экспедицию просто забыли. Её руководитель Николай Сладков умер от сердечного приступа во время раскопок за несколько дней до войны. Отчёта о своей работе, кроме дневника полевых работ, он не оставил.

Васильев начал готовить новую экспедицию к Полхар-горе. Аэрофотосъемка местности обнаружила руины каких-то строений, а невдалеке от них – культовое сооружение. И вывод был один: здесь жила не мордва — этот народ устраивал свои святилища совсем не так.

Хроника раскопок

Машины с людьми и оборудованием добирались до Полхар-горы, застревая в грязи. Это был совершенно безлюдный лесной массив. Глушь та ещё: ни просеки, ни тропинки. Сплошные завалы, сухостой, болота. Поэтому

базовый лагерь пришлось разбить километрах в четырех от археологического памятника, получившего условное название «Булгарск».

Суровая молчаливая тайга, окружала со всех сторон развалины. Непроходимый, выстуженный сквозняком зелёный мрак и болотная ржавь как-то негативно действовали на членов экспедиции. Неуютно чувствовали они себя среди враждебной тишины, что-то тёмное стояло за соснами, постоянно мелькали какие-то смутные тени…

Но говорить об этом вслух никто не отваживался. Не то, что боялись насмешек, просто ощущения были столь необычны, что трудно подобрать слова, чтобы их описать. Да и некогда, в общем. Работали, не зная отдыха: снимали слоями грунт, просеивали его сквозь сито с высокими бортами. Считалось: если что-то выловишь через неделю или через месяц — это уже чрезвычайное происшествие, удача. Но на этот раз уже на второй день гробокопатели, как иногда называют себя в шутку археологи, нашли бусы из самоцветов на золотой цепочке. Вскоре коллекция находок пополнилась совершенно целым кувшином, двумя браслетами, иглами для плетения рыбацких сетей, бронзовыми заколками и застёжками… Когда же раскопали жилище, где в сосудах из обожженной глины обнаружили остатки окаменевшей пищи, Сладков едва не потерял дар речи.

— Ничего не понимаю, — поделился он с Карцевым. — Вроде бы поселение уничтожил пожар. Но это строение стояло, по-видимому, на отшибе, огонь до него не добрался. Создаётся такое впечатление, что люди покинули дома в такой спешке, что оставили всё самое ценное. Что же могло их так испугать?

Больше всего археологов удивило то, что вход в святилище древних булгар был замурован. Зачем это было сделано тысячу лет назад, можно было только гадать. Чтобы попасть в него, нужны были отбойные молотки, но их, как назло, не взяли. Надо было ехать за ними в райцентр, но Васильев не хотел терять драгоценное время, отпущенное природой: погода была идеальной для раскопок — без дождей и сильного ветра. Поэтому было решено хотя бы очистить храм от вековых наносов.

— Эта очистка продолжалась недели две, — рассказывает Вадим Карцев. – И тут мы столкнулись с ещё одним сюрпризом. Нашли лаз, пробитый в стене сравнительно недавно – примерно лет 60—70 назад. Но странное дело: этот лаз кто-то потом тоже замуровал. И Васильев принял, наверное, единственное неправильное в своей жизни решение: проникнуть внутрь каменного тайника.

Пустота отвечала эхом

Археологи закончили эту работу только на третий день. Путь в храм был свободен. Но тут разразилась такая сильная гроза, что пришлось прятаться от неё в базовом лагере. У храма остались только двое рабочих — Олег Мальцев и 55-летний ветеран раскопок Иван Сергеевич Дровишников. Нужно было кому-то охранять оставленное оборудование.