– Ты ведь понимаешь, Лика, – прервав свои размышления, вновь обратился я к андроиду, – что, если у нас с Анной будет всё серьёзно, нам с тобой придётся расстаться.

– Конечно, понимаю. – На лице Лики отразилось сожаление. – Но необязательно будет меня утилизировать. Можно деактивировать и хранить – на всякий случай.

И тут мне на мгновение показалось, что в глазах андроида запрыгали знакомые до боли бесята. Я очень внимательно взглянул в них. Показалось. Действительно показалось.

«И всё же она красивая», – невольно подумал я.

Лику я выбрал очень давно на одном из сайтов продаж индивидуальных андроидов. Стоило мне задать параметры телосложения, цвет глаз и волос, как на моём мониторе появились сотни вариантов лиц, вот тогда я и выбрал, как мне показалось, идеальное лицо – лик. Потому и назвал Ликой.

Лицо Лики соответствовало лицу юной девушки: большие изумрудные, как будто немного удивленные глаза, аккуратненький носик, пухлые губы, подбородок с ямочкой – и всё это в обрамлении густых каштановых волос до плеч. Она совсем не походила на Анюту, разве только телосложением и ростом. Лицо Ани с высоким лбом было более овальным, карие глаза излучали ум, и периодически в них плясали бесята. Прямой слегка заостренный нос и тонкие губы придавали лицу аристократичность, вьющиеся чёрные волосы были вечно собраны в хвост на затылке.

Мысленно сравнивая двух женщин – точнее, женщину и андроида, – я вдруг понял, в чём их главное отличие. У Лики, как и у остальных роботов, отсутствовала индивидуальность. Не было своего мнения, своего Я. Она могла поддержать разговор на любую тему, но всегда говорила лишь то, что я хотел слышать; могла дискутировать, но ни в коем случае не спорить и уж тем более перечить. Получается, что за всё время общения с Ликой я на самом деле беседовал и дискутировал сам с собой.

Я продолжал смотреть на Лику, а та, опустив глаза, невинно улыбалась, ожидая моих указаний. Мне стало казаться, что на мою просьбу или требование она ответит чем-то вроде: «Да, хозяин», отчего я испытал ещё бо́льшую неприязнь к бесчувственной машине. Видимо, раньше я никогда не задумывался о её сути, довольствуясь лишь качественным функционалом.

Закончив ужин, я пожелал Лике спокойной ночи и сам направился к кровати. Она легко и доброжелательно, будто никакого разговора и не было, ответила мне тем же и, скрывшись в нише, спокойно встала на базу, автоматически перейдя в режим ожидания. Забравшись под одеяло, я практически сразу уснул.

В конце недели Анну пригласили провести вторую, заключительную часть испытания подкладки. Естественно, мы с Кириллом хоть и не состояли в приёмной комиссии, не могли не поддержать друга и коллегу.

На Анне комбинезон смотрелся не как на мне, а совершенно по-другому: если она и напоминала в нём героиню комиксов, то комиксов для взрослых, так как костюм плотно облегал и подчёркивал все детали её стройного, аппетитного тела. Маска придавала образу воинственный вид. И если бы ей сейчас вручили щит и копьё, получилась бы инопланетная амазонка.

Так же, как и меня, Анну усыпили ровно на четыре часа. Всё это время мы внимательно следили за происходящим на мониторе, лишь изредка вставляя короткие комментарии. Первые пятнадцать минут все показатели были в норме. Потом пульс и дыхание стали постепенно замедляться, артериальное давление упало, мышцы полностью расслабились, а мозговая активность, напротив, начала расти. Особенно показательна была та часть монитора, на которой отображался эмоциональный фон испытуемой. В этой части мы наблюдали буйство красок – иногда казалось, что кривая, указывающая на эмоциональные подъёмы, выскочит за пределы монитора. Я искренне радовался за Анну и даже немного по-хорошему завидовал.