– Надо идти, принцесса. Тебе пора в постель.

Возможно, я уже бредила от усталости и эмоционального дня или сказался продолжительный перерыв в отношениях с противоположным полом, но в голове возникла картина, как он укладывает меня «в постель», и все мое тело вспыхнуло.

Потому что в моем воображении мы занимались чем угодно, кроме сна.

Обнаженный Рис сверху, снизу, сзади… Образы заполонили мой мозг, бедра сжались, а одежда начала царапать кожу. Язык вдруг словно распух, и дышать стало слишком трудно.

Моя первая сексуальная фантазия о Рисе – пока он стоит всего в нескольких метрах и смотрит прямо на меня.

Я принцесса. Он мой телохранитель.

Мне двадцать два. Ему тридцать два.

Все совершенно неправильно, но остановиться невозможно.

Взгляд Риса потемнел. Мысли читать невозможно, но у меня возникло жуткое ощущение, что он каким-то образом проник в мой мозг и обнаружил каждую грязную, запретную мысль о нем.

Я открыла рот, отчаянно подыскивая слова – нужно было сказать хоть что-то, прервать опасно напряженную тишину.

Но прежде, чем я успела произнести хоть слово, в ночи раздался выстрел – и воцарился хаос.

Секунду назад я стояла. И вот уже лежала на земле, прижимаясь щекой к траве, и Рис прикрывал меня своим телом, а по парку разносились крики.

Все случилось мгновенно – мозгу потребовалось несколько секунд, чтобы догнать мой бешеный пульс.

Ужин. Парк. Выстрелы. Крики.

Эти слова имели смысл по отдельности, но объединить их в связную мысль не получалось.

Раздался еще один выстрел, за ним последовали новые крики.

Рис надо мной так тихо и резко выругался, что я скорее почувствовала, чем услышала.

– На счет «три» бежим к деревьям. – Его уверенный голос немного меня успокоил. – Поняла?

Я кивнула. Ужин грозил вернуться наружу, но я заставила себя сосредоточиться. Нельзя терять самообладание, пока мы на виду у стрелка.

Теперь я его увидела. Из-за темноты было сложно разобрать что-то кроме волос – длинных и вьющихся на затылке – и одежды. Толстовка, джинсы, кроссовки. Он был похож на многих моих однокурсников из Тайера и потому казался еще более устрашающим.

Он стоял к нам спиной, смотрел на что-то, на кого-то – на жертву, – но в любую секунду мог обернуться.

Рис подвинулся, чтобы я смогла встать на четвереньки, но продолжал держаться низко к земле. Он вытащил револьвер – угрюмый, но заботливый мужчина с обеда исчез, превратившись в хладнокровного солдата.

Сосредоточенного. Целеустремленного. Смертельно опасного.

Я впервые увидела, каким человеком он был в армии, и по спине пробежали мурашки. Я сочувствовала всем, кому приходилось сражаться с ним на поле боя.

Все тем же спокойным голосом Рис считал:

– Один, два… Три.

Я не думала. Я побежала.

Сзади раздался еще один выстрел, я вздрогнула и споткнулась о камень. Рис крепко схватил меня за руки, продолжая прикрывать своим телом, и повел к деревьям на краю парка. Добраться до выхода в обход стрелка не получалось, к тому же там вообще не было укрытия – оставалось только дожидаться полиции.

Они ведь должны вот-вот приехать, верно? Кто-то из других людей в парке наверняка им уже позвонил.

Рис потянул меня вниз, за большое дерево.

– Жди здесь и не двигайся, пока я не дам добро, – приказал он. – Главное, чтобы тебя никто не видел.

Сердце заколотилось с бешеной скоростью.

– Ты куда?

– Кто-то должен его остановить.

У меня выступил холодный пот. Нет, мне показалось, он не мог такое сказать.

– Но необязательно ты. Полиция…

– Когда они приедут, будет слишком поздно. – Я еще никогда не видела Риса таким мрачным. – Не. Шевелись.

И он ушел.