Занервничал, вы посмотрите только. Знает же, что я специально говорю так, а все равно… Поэтому теперь улыбаюсь. Нет, Егор хороший мужик. Если честно, иногда я впадаю в ужас, стоит представить, как он решит завести семью. На данном этапе — это не его цель. Карьера и только вперед — вот она; остальное так, приложится, как он говорит, но ему скоро тридцать, а в этом возрасте, говорят, бывает, что все меняется.

И я снова останусь одна…

Прикрываю глаза и отбрасываю глупости сентиментальные подальше. Мне плевать! Точка!

Чтобы что-то кому-то доказать, Я выбираю платье с глубоким вырезом, а когда его одеваю, придирчиво рассматриваю себя в отражении. Красивая. Это объективно. Иногда, когда я прихожу на встречу к своим потенциальным клиентам, они ставят под вопрос мою профпригодность. Не виню их, даже не обижаюсь: у меня точеная фигура, кукольное лицо и длинные, блондинистые волосы — понятно о чем они думают. До того как стать лучшим адвокатом по разводам в Петербурге, я не один пуд соли съела, чтобы видели прежде всего меня и мои заслуги. Теперь видят и не сомневаются, конечно — акулу, как я, еще попробуй, найди!

Разве что Васильев? В Москве у него тоже та еще репутация, а я? По-хорошему даже не собиралась становиться специалистом в этом правовом спектре, но стала ему назло. Чтобы видел.

Господи, кому я что-то пытаюсь доказать? Вроде взрослая баба, а туда же… Уязвленное, женское самолюбие все еще ноет. Да, это оно и толкает меня в какие-то безумства… Оно и мой азарт.

С ним еще спустя сорок минут, я рассматриваю людей в баре недалеко от суда. Контингент тут «взрослый», никаких детей и их веселых шуток и смешков. Это хорошее, дорогое заведение, где каждый второй если не адвокат, значит какой-нибудь чиновник. Но они меня утомляют. И первые, и вторые. Слишком много амбиций и спеси — я это в мужчинах не люблю. Зачем вообще их рассматриваю? Мне нравится представлять себя смелой, будто я на охоте и выбираю жертву. Знаю, что никогда так не сделаю, а все равно…наверно так я повышаю самооценку? Возможно и так, а иногда каждой женщине это необходимо.

Вздыхаю и перевожу взгляд на свой бокал с мартини. Я его не люблю, я вообще по выпивке не главная — взяла, чтобы никто не подходил и не доставал. Даже в таком заведении частое явление: ой, а можно вас угостить? Что такая девушка скучает? И далее по списку. Не хочу ни с кем говорить — нет в этом смысла. Мне неинтересно слушать по большой части.

Говорят, что это называется «профдеформация», кстати. Синдром «разбитые сердца». По сути своей, что я делаю каждый день? Правильно. Смотрю на людей, которые раньше были ближе всех друг другу, а теперь готовы разорвать «бывшую половинку» на части за старинный сервиз или персидский ковер. Даже если убрать мою главную неудачу из списка, как сохранить веру в любовь? Я вот не знаю. Если вы да — сообщите, пожалуйста.

- Здравствуйте.

О нет. Я почти закатываю глаза, только вот голос у того, кто все таки нарушил мой покой — глубокий, приятный, ласковый, пусть и низкий. Сексуальный такой. Я поворачиваю голову и сразу сталкиваюсь с темными, как ночное небо, глазами в обрамлении густых ресниц, и застываю.

Очень красивый мужчина.

Нет. Не так.

Очень-очень-очень-мамочка-сколько-там-очень-у-тебя-еще-есть?мужчина.

Он высокий, широкоплечий с кофейной кожей и темной бородой. Его костюм — такой же черный, как волосы, завязанные в хвост на затылке. Он только подчеркивает этот красивый оттенок всего, да и все его оттенки в принципе. Я сразу чувствую силу, его твердость и шальной характер. Чертики в глазах подсказывают, золотая серьга в ухе орет. Кто ты? Меня так не шарахало уже лет двести, я и не помню, если откровенно, таких вибраций вообще. Сижу вот теперь, как дура, смотрю на него и не могу пошевелиться. Сказать ничего не могу! Где это видано?! Чтобы Маша Исаева молчала?! Да это же хлеб мой, очнись!