Потом я услышала спокойный, прозрачный, словно то озеро, голос:

– Спасибо, что совершили столь долгое путешествие.

Я медленно обернулась и увидела силуэт элегантной женщины. Я не разглядела ее лица, потому что она стояла спиной к ярко сиявшему озеру, но сразу поняла, что передо мной гуру.

Как и десять лет назад, она была будто окутана дымкой. Союн была одета в черное платье до колен, с открытыми плечами, а длинные волосы красиво блестели. Она не выглядела высокой, но даже на фоне озера смотрелась величественно. Мне даже показалось, что она сияет, – возможно, из-за солнца.

Союн медленно подошла ко мне. С каждым ее шагом что-то неуловимо менялось. Цветущая весна, яркое лето, тоскливая осень, холодная зима – все это отражалось в ее глазах.

– Мы давно не виделись. Спасибо, что нашли время и встретились со мной, – сказала я, старательно контролируя эмоции.

Союн наконец замерла прямо передо мной. Она пахла иланг-илангом[6], жасмином и мускусом. Аромат сводил с ума. Десять лет назад она своей свежестью напоминала весеннюю розу. Сейчас Союн была бутоном в самом расцвете под летним солнцем. Впечатление производила сложное, но с ней было комфортно.

– Вы выглядите лучше, чем я представляла. Это хорошо.

Я едва сдержала слезы, вспомнив об утрате отца.

Союн тепло улыбнулась и провела меня в свой номер. Она позвонила, чтобы заказать кофе, а я огляделась. Посреди дубовой мебели ярким пятном выделялся диван насыщенного фиолетового оттенка. Окна выходили на озеро. Она пряталась здесь все эти годы?

– Красота. Вы тут давно? – спросила я.

– Нет, приехала три дня назад, – покачала она головой.

– Правда? Люди пытаются вас найти и не могут…

Союн таинственно улыбнулась и спокойно посмотрела мне в глаза. Потом наклонилась и прикоснулась к моей руке:

– Те, кому суждено, обязательно встречаются.

Как будто под действием заклинания я рассказала ей свою историю: как потеряла отца и как жила после. Объяснила, почему он хотел для меня другой жизни. Внутри будто прорвало плотину, и я зарыдала. Я не плакала при людях с момента смерти отца, но рядом со Союн я открылась для боли.

Союн держала меня за руку и даже предложила платок.

– Грусть необходимо испытывать, – сказала она мягко. – Только так мы избежим задержки горя, оно утечет подобно водам в реке. Если вы будете подавлять эмоции, они отравят ваш разум. Стоячая вода гниет.

Она говорила, и я чувствовала, что мой рассудок проясняется. Я больше не сдерживала слез.

– Я многому научилась у отца. Он дал мне все. Но я не хочу вести жизнь, полную жертв и несправедливости. Я хочу наслаждаться ею.

В дверь постучали, и мы прервались. Нам принесли кофе. Я постаралась успокоиться, пока нам сервировали стол. Но я нервничала. Не могла решиться задать Союн тот самый вопрос.

Аромат кофе наполнил комнату. Я встретилась взглядом с Союн – и тут же сказала:

– Как мне разбогатеть?

Именно этот вопрос привел меня к ней.

Она не стала отвечать сразу. Она взяла чашку кофе, украшенную розовыми и золотыми розочками. Поднесла чашку к лицу, вдохнула аромат, тонко улыбнулась и сделала глоток. Бутон на чашке вдруг словно распустился. Мир остановился и начал вращаться вокруг Союн. Она подняла голову, и я задержала дыхание.

– Ответ на ваш вопрос – ОБЛАДАНИЕ.

Союн говорила ритмично, делая ударение на важных словах. Ее голос разносился по комнате.

– Чувство того, что у вас есть. Значение самого слова.

Это загадка из дзен-буддизма? Мне придется отвечать на бессмысленные вопросы, пока я не найду метафорический ответ? Я заволновалась. А вдруг не пойму что-то, о чем спросит Союн?