– Слушай, ну как ты не понимаешь... – вот о ком, а о бывшем говорить совсем не хотелось. – Это же неправильно. Это даже не отношения, а... блядство какое-то.

Торт неожиданно попросился наружу, и я резко отодвинула от себя тарелку.

– Блядство, милая моя, это четыре года жить с мужем, который тебе изменяет направо-налево. А потом еще три года монашкой бегать.

Видимо, решив, что лечить мою голову бесполезно, Лизка резко засобиралась. Сама помыла свою чашку. Убрала в шкаф. Прихватила сумочку.

Уже у порога в коридор подруга остановилась.

– Природа, между прочим, женский организм не для такого создавала, – кинула, оглянувшись. – Бабам в твоем возрасте хорошим членом половину болячек вылечить можно. А если у мужика еще и руки из нужного места растут... – Лиза вздохнула со странной тоской. – В общем, как доктор скажу: или он, или я через годик. На приеме. Со списком лекарств и процедур. Такой вот выбор. Решай.

О том, что за год я и сама могу кого-то найти, она будто не верила. Зыркнула у двери недовольно. И махнула рукой. Как на больную. Неизлечимо.

После Лизкиного ухода настроение мое рухнуло ниже плинтуса. Окажись Басманский рядом, придушила бы мерзавца за предложение свое дурацкое и за то, что оно делало со мной.

Но его не было. Шесть дней уже не было. Ни звонка с неизвестного номера. Ни машины его дорогущей у меня под домом. Ни весточки. Через Лилю или еще кого.

Как передумал.

С мыслью о том, что замена мне уже нашлась, я легла спать. С этой же мыслью проснулась. С красными опухшими глазами, ломотой в теле и подозрительным першением в горле. Будто и правда загрипповала.

Учитывая, что сегодня у меня было первое за неделю собеседование, везению такому оставалось лишь позавидовать. Попала так попала. Однако, как оказалось позже, глаза и горло были еще цветочками.

***

Ягодками судьба порадовала к обеду. Выгрузила их на голову, не спросив, хочу ли я.

Данька был в саду. Такси, которое вызвала, чтобы добраться до места собеседования и нигде не встрять, уже подъезжало. А благодаря косметике в зеркале отражалась, может, и не красотка, но и не героиня фильма ужасов.

Оставалось надеть туфли, взять сумочку и отчалить навстречу удаче. Однако ровно за секунду до выхода домофон издал противный писк.

О том, кто это, я поняла мгновенно. Шестым чувством, своей задницей, интуицией – возможно, всеми сразу.

Трубку снимать не хотелось совсем. Руки так и тянулись отключить домофон, а потом для надежности еще и дверь чем-нибудь подпереть.

 Вчера, прибитая жалостью к себе, я бы так и поступила. И полицию бы вызвала. Чтобы уже наверняка! Но сегодня меня ждала новая работа, перспективы, а контракт с неприличной суммой в строке "зарплата" валялся в мусорном ведре, щедро политый чайной заваркой.

Твердо решив в этот раз не вестись ни на какие провокации, я сняла трубку.

– Я поднимусь или ты спустишься? – без приветствия сухо произнес знакомый трескучий голос.

Моя уверенность в себе увеличилась еще больше. Раздулась, как воздушный шарик.

– Если ты на что-то надеешься, то зря. У меня дела.

– Это значит, ты сама спустишься?

Почему-то перед глазами тут же появилось его лицо. Из воспоминаний. Со складкой между бровей. И насмешливо приподнятым левым уголком губ.

– Я спущусь, но разговаривать мы не будем, – стараясь чеканить каждое слово, строго произнесла я.

– Как пожелаешь.

– И ничего не будет, – пояснила дополнительно.

– Конечно, – гад, на удивление, был самой покладистостью.

***

"Крокодил плачет, когда поедает свою жертву". "Оргазм у свиньи длится тридцать минут". "Глаза у страуса больше, чем его мозг".