Конфликт неба и земли – в тонах, цветах, в стиле и настроении – звучит угрожающе. Гармония нарушена! Неожиданно можно обнаружить в линейных очертаниях простого пейзажа схему мрачной физиономии с глазами из двух облачков и носом – дорожкой, утопающей вдали. Давящий мрак чёрных туч всё больше и больше овладевает пространством.

Нет, не могу больше описывать это произведение в прозе. Я ведь видел сон, связанный с этой картиной, и нутром смутно ощущал боль ревущей в комке взвинченных нервов его души и измученного недугами тела, улавливал его страстное стремление разорвать жизненный круг. Поутру я наскоро набросал стих, посвящённый памяти Ван Гога, где отразил испепеляющие ужасом событий впечатления сна.

На другой день после встречи с Димой и Павлом Сапрыкиным я отправился оглядеть, что же творится в парке «Аркадия», как там идут работы по организации этого злосчастного комплекса аттракционов ООО «Гильотина». Немного не выспался. Блуждал по закоулкам как варёный, направляясь в сторону парка. День был ветреный, хоть погода и не испортилась. Солнце светило ярко, небрежно кидая снопы света на ершистый тротуар, на павлиньи оперения растений, на сочную, с юным рвением вздымающуюся кверху травку, всколыхнув шаловливым огоньком городские кварталы, пятнами глубоких теней расслаивая в пространстве плоскости стен. Я оделся как назло очень легко. Бирюзовая футболка фирмы «Адидас», стильная чёрная бандана с орнаментом в виде хаотично трафареченных белых букв, мятые, как конфетная обёртка, мутно-синие джинсы «Джек-Джонс» – всё, что спешно натянул на себя, должно было замаскировать мой профессиональный журналистский интерес к этой компании и крупным планом обнаружить вид любопытного зеваки – понурого меланхолика или хлыща (в зависимости от обстоятельств).

Выходя к проспекту дворами, я встретил знакомого старика. Да не то чтобы знакомого в полном смысле этого слова (его имени я до сих пор не знаю, да и о нём ничего не слышал). Но я вижу его каждодневно (а иногда и по нескольку раз в день), проходя этим путём к продуктовому магазину, где продаётся мой любимый свежеиспечённый хлеб с семечками – приятный на вкус, мягкий и очень аппетитный, пропитанный солодовым экстрактом и оттого имеющий благородный сосновый отлив. Встречаю старика на этом месте, направляясь на работу, второпях обегая небрежно припаркованные, настырно заслоняющие проход к улице и напоказ демонстрирующие глянцевую поверхность обтекаемых форм автомобили. Приветствую его во время утренней прогулки по окрестностям соседних двориков. Летом он расхаживает по крыльцу с деревянной тросточкой в карминово-красной футболке и грязно-синем трико, а иногда появляется в голубом халате с узором в виде спиралек – нелепых обрезков меандра. Я вижу его весной и осенью в спортивных штанах с лампасами и тёмно-синей олимпийке с косыми белыми полосками, цифрой 90 в виде круглой эмблемы на плече. На голове его красуется дребезжащая бисерными нитями серая кепка. А мягкой зимой он стоит в пепельной вязаной шапке, растопырив в стороны ноги, на которые наспех напялены полусапожки с расстёгнутой молнией. Спину греет ему медно-коричневое, местами потёртое до ржаво-пшеничного цвета пальто с овчинной выделкой воротника, его шею овивает сапфировый шарф.