Я резко вернулся в реальность, почувствовав прикосновение к своей руке. Взглянув в голубые глаза Катрины, я заставил себя улыбнуться. Да, она была необыкновенно красива, даже для нашей расы: миндалевидные голубые глаза, идеально правильные черты лица, прямые светлые волосы; её фигуре позавидует любая актриса или модель. Так почему сейчас мне кажется её красота блеклой? Почему сейчас вспоминается совершенно другое, не такое совершенное лицо? Катрина подняла руки, собираясь меня обнять за шею. О, черт! Я ловко увернулся и осторожно взял её руки в свои ладони. Заметив недоумение и непонимание в её взгляде, я притянул Катрину, положил её руки на талию и сам обнял её. Одновременно я осмотрелся по сторонам: в гостиной остались только мой отец и брат.

– А где Анджей? – уточнил я у Катрины после легкого поцелуя.

– Отец ждет меня на улице, но если хочешь, я могу остаться... – И соблазнительно улыбнулась.

– Не стоит, я сам через час уеду обратно в Питер. – Я виновато улыбнулся, и мы медленно направились к двери, негромко разговаривая. Я спрашивал о планах на ближайшее будущее, она интересовалась моей «человеческой» работой. Ещё один легкий поцелуй у машины, и я торопливо вернулся в особняк, где сразу налетел на отца.

– И что все это значит?! – не скрывая раздражения, выдохнул я. – Не успел я согласиться, как ты уже чуть ли не тащишь меня под венец! – Витторио молчал, а я продолжал грозно наступать: – И вообще, почему даже не предупредил о Монсальви, когда говорил о семейном обеде?

– Потому что знал, что тогда ты не придешь, – проворчал отец, делая шаг ко мне. Я хмыкнул (прекрасно ведь знал, что приду, я никогда не бегал от обязательств), больше не пытаясь строить из себя обиженного. Знаю, что отец никогда не будет заставлять меня делать что-то против собственной воли. Вот, даже позволил в нормальной обстановке обсудить сроки помолвки, без всего семейства Монсальви. Анджей был самым адекватным из них, но так должность главы обязывает. И отец даже не пытался встревать в наш разговор или как-то торопить меня со сроками. Мы уже удобнее устроились на диване, взяв по бокалу «красненького». Я рассказывал о своей новой жизни, о работе, о квартире. О Веронике не стал даже упоминать: пока сам не разберусь, кто она такая, другим знать о ней не обязательно. Но братишка очень быстро пронюхал, что я пытаюсь что-то скрыть.

– Ну и кто она? – с хитрой улыбкой спросил Алекс. Изобразил непонимание, не прокатило. – Та, ради которой ты так старался остаться свободным на четыре года. Ведь и с приемами, и со всем остальным можно было повременить, устроить роскошный вечер, на который позвали бы всех глав кланов с супругами. Объявили о помолвке – и все! Так нет же, хотел быть именно свободным от всяких уз! – Я молчал, как партизан, но Алекс не отставал: – Ну же, Макс, ты же знаешь, что никто ни о чем не узнает.

– Её зовут Вероника, ей двадцать три года, мы работаем вместе...– со вздохом начал я. О своих подозрениях и душе я даже не упомянул. Витторио лишь покачал головой. Ничего удивительного в этом он не видел, вампиры часто устраивали себе кратковременные романы с людьми. Даже состоявшие в браке вампиры позволяли себе это развлечение, и это не считалось изменой. Ну, разве стал бы человек ревновать любимого к красивой бабочке за то, что он любуется её красотой? Ведь срок жизни этого увлечения – всего лишь несколько минут.

7. Глава 6

Вероника

После ухода вампира я ещё долго приходила в себя. Эпитеты и гиперболы, посвященные себе, родимой (сплошь нецензурного содержания), иссякли минут через тридцать и при этом не повторились ни разу. Зато адреналин пришел в норму. Нет, это ж надо было додуматься позвать его домой! Ведь догадывалась, что этот признак надуманный, но нет, надо же обязательно проверить! А потом в течение полутора часов трястись в размышлениях: съест – не съест, но покусает точно? Или все же нет? Или все же да?