– Герпес, – заявила я твёрдо, не ожидая от себя такой прыти.

– А вы что думаете? – доктор глянул на Свету.

– Я согласна. Характер язвенного высыпания и сопутствующее шелушение соответствуют диагнозу герпес.

– Ну вот и отлично. Рад сообщить, что вы не потеряны для медицины, девочки. Сегодня же поставлю вам зачёт по первому дню практики, а дальше посмотрим. Татьяна Михайловна, можете одеваться.

Я вышла из кабинета на ватных ногах. Света же сияла от радости, будто не она только что лицезрела воспалённую кожу на чужой промежности.

– Здорово! Ты молодец! – потрепала она меня по голове. – Если так и дальше пойдёт, практику сдадим раньше времени и будем свободны.

– Какая радость, – сказала я, натягивая на губы улыбку.

На самом деле радоваться не получалось потому, что я всё ещё не знала, как буду решать вопрос с жильём. Была, правда, одна мысль, но такая абсурдная и бредовая, что я даже думать её опасалась.

И всё же когда первый день моего несостоявшегося марафона подошёл к концу, я сделала вид, что ухожу. Взяла свой чемодан, куртку и выйдя на крыльцо, обежала дом с той стороны, где ещё утром видела малопримечательный хозблок. Я знала, что это был именно хозблок, потому что несколько раз заглядывала туда, и дверь была открыта. Вот и теперь, сараюшка со сваленными в ней вёдрами, мётлами, граблями и швабрами была открыта, и как по заказу у стены примостился узкий диванчик, весь покрытый пылью.

Я чихнула, наверное, раз двадцать, прежде чем выбила основную массу пыли из ветхих подушек. А когда постелила на диван свою куртку и положила под голову скрученный жгутом свитер, даже ощутила некоторое удобство.

Лёжа в этой каморке, я гипнотизировала взглядом стоявшую передо мной покосившуюся полку с банками из-под краски и очень надеялась, что всё это не со мной, что сейчас я проснусь от кошмарного сна, снова окажусь дома, в своей уютной постели, соберусь и пойду на работу. На работу, где предел моих самых горячих мечтаний щиплет за попу эту пустую и безмозглую куклу!

Снова захотелось плакать. Я ведь из-за него сюда приехала, отпуск за свой счёт взяла, а теперь вместо лучшей версии меня, в Новосибирск вернётся клуша без сил и без денег.

С этими мыслями я благополучно отдалась сну, сама этого не заметив, а когда проснулась, едва не взвизгнула. Прямо у меня в ногах стоял чумазый мужик в изрядно потрёпанной одежде и улыбался мне беззубым ртом.

– Гришка, засранец ты эдакий! – раздался у него за спиной пронзительный женский визг. – Опять на складе себе ночлежку устроил! Тут всё уже провоняло тобой! Выметайся, пока лопатой тебя не огрела.

Гришка обернулся и как ни в чём не бывало, расхохотался.

– Так это, Никитична, тут и без меня есть кому заночевать. Ты чего, решила сдавать свою сараюгу внаём?

Приблизившись к нему, женщина оттолкнула тщедушного мужичонку и уставилась на меня. Искажённое гневным возмущением лицо было красноречивее любых слов. Я почти сразу узнала ту самую даму, что застукала меня ревущей в сквере. И если тогда она негодовала, как после смертельной обиды, то что будет теперь, я могла лишь догадываться.

– Это ещё что такое?! – взвизгнула она. – Ты совсем ополоумела, Петрова?! Ты что, ночевала здесь?!

Обычно, когда на меня орут, я перестаю соображать и хочу одного – разрыдаться и убежать куда подальше. Но в этот раз то ли отчаяние накатило, то ли истерика, то ли всё сразу, но до сих пор удивляюсь своей смелости.

– Да, я здесь спала, – заявила твёрдо и без грамма стеснения. – Потому что мне больше некуда пойти. У меня ни денег, ни родственников, ни знакомых в Москве, а ездить сюда из Новосибирска каждый день, я ни физически, ни географически не потяну. Делайте что хотите, но я отсюда не уйду!