Другая причина их скрытного способа письма была более высокого порядка, и заключалась в следующем: поскольку большинство людей воспитывалось в религиозных догматах по традиции, не понимая истинных оснований навязанных им доктрин, считалось небезопасным подрывать устои традиции, предлагая новое правило поведения, нелегко постижимое. Простыми словами, считалось, что для общества лучше, чтобы люди исполняли свой долг из надежды и страха, чем подвергались вреду от неверно понятого учения о свободе; ибо человек становится свободным не отрицая ложь, а живя в истине. «Истина сделает вас свободными» – такова была доктрина алхимии, как и Евангелия.

Для алхимиков древнее изречение «ПОЗНАЙ САМОГО СЕБЯ», начертанное на храме Аполлона (приписываемое одними Пифагору, другими – египтянам), как предписание, было основанием и сутью всей мудрости. В этом знании, как они верили, находилось и знание о Боге; не в том смысле, что Бог находится в человеке, кроме как Он находится во всем, но знание о Боге лежит в природе человека, а не в природе какой-либо другой вещи во вселенной. Тот, кто ищет его где-либо еще, лишь удаляется от цели своих поисков и будет разочарован. Таково, я полагаю, мнение алхимиков.

Я не знаю никого среди этого класса писателей, кто изложил бы основание их трудов более отчетливо, чем Ван Гельмонт, где он говорит:

«Поскольку Творец всех существ, прежде основания мира и прежде, чем они были явлены, имел и содержал их в Своем Уме и Мудрости, – как малый мир [человека, микрокосм], так и великий, согласно свидетельству Писания [здесь он цитирует отрывки из Писания], – не должны ли тогда мир великий [макрокосм] и малый иметь своего Творца, как свое начало и исток, внутри себя, так что ни Творец, ни Его творение не отделены друг от друга? … Поскольку, таким образом, нельзя сказать, что совершенство достигнуто, прежде чем конец достигнет своего начала, и начало соединится с концом для нового рождения и произведения, возникает вопрос, не должны ли и великий, и малый миры, чтобы достичь совершенства, во всех своих действиях стремиться к этому, а именно: чтобы они могли вернуться к своему началу, чтобы соединиться с ним».

И снова: «Поскольку, таким образом, все творения Божьи, для своего улучшения и прославления, пребывают в бесконечном круговороте, чтобы достичь совершенства, и все же должны быть познаны и постигнуты; и поскольку вещь не может быть познана иначе, как через ее цель и действие, или проявление, как дерево по его плодам; и поскольку малый мир есть цель и вместилище всех творений и дел Божьих, и, следовательно, проявление великого мира, в котором заключены все прочие творения; то возникает вопрос: может ли существовать какой-либо иной путь, которым человек может достичь истинного знания о великом мире, со всеми его частями и в них, как не в себе самом и через себя самого; особенно поскольку в нем, как в цели и сокращенном изложении всего, проявилось Начало; – ибо Конец есть не что иное, как проявленное Начало, то есть, раскрытое в действии и явленное; так что Конец сокрыт в Начале, как Начало явлено в Конце? И не следует ли из этого, что оба мира имеют великое сродство и совершенное подобие, да, и единство один с другим; и что они должны быть сотворены друг с другом, и тем самым достичь своего высшего совершенства?»

Алхимические труды полны намеков на тайну, заключенную в природе человека; так, Вайденфельд восклицает: —

«Весьма великие и непостижимые дары даровал нам Всевышний Бог; в признании которых наш долг и днем и ночью любить, поклоняться и чтить его всем сердцем нашим, и повсюду превозносить имя его всей нашей силой; ибо помимо того, что он сотворил нас из ничего и искупил нас своей драгоценнейшей кровью, он также сделал нас причастниками всех благословений, содержащихся в великом мире; по какой причине Человек и назван