Она решила жить без оценок, прочитав в очередной раз статью в интернете о вреде интерпретаций чужого поведения и мнений. Она старалась следить за собой изо всех сил, убирая оценочные суждения. Суждения из речи.

Коварная привычка появлялась в мыслях. И если Она это замечала, то всем своим осуждением набрасывалась на себя и ела поедом. Так смачно, со вкусом, разбирая на ингредиенты собственную несостоятельность.

Мама, что ты делаешь? – спросила шестилетняя дочь Инга, услышав Ее ворчание во время глажки белья.

И что я, действительно, делаю? – выключив утюг, спросила Она себя. Сказала дочке: «Я сейчас». И быстро вышла из комнаты. Ей очень хотелось умыться, смыть с себя тяжесть вины, стыда и остатки осуждения. Резко открыв дверь в ванную, увидев себя в зеркале, замерла.

С детства Она помнит это выражение лица. Такое почти постоянно было у Ее матери. Она была нежеланным ребенком. Мать не смирилась с этим до конца жизни, больно демонстрируя Ей свое пренебрежение.

Вспоминая детство, Она стала мыть руки холодной водой. Терла их так, словно вековая грязь налипла на пальцы и невозможно было ее оттереть.

Не помогало. И Она встала под душ леденящей тело воды, которая освобождала Ее от душевных страданий.

Я такая, какая есть. И Слава Богу, что жива. И не хочу, чтобы моя Инга видела меня такой. Все стерла. И стараться не буду – какая есть. Приму и буду проживать, – вела диалог, отогреваясь теплой водой.

Ей стало значительно легче.

Она стерла с зеркала пар и увидела совсем другое лицо.

Инга, бери Матюшу, пойдем папу встречать.

И тихо добавила: «Теперь можно. Я в себя пришла».

«Дядя, стой! На красный нужно стоять – меня мама учила», – говорил детский голос уверенно. И только сейчас Он почувствовал, что кто-то Его держит за край куртки. Он повернулся и увидел сначала большие ярко-голубые глаза, они выделялись во всем образе так, словно передавали весь смысл фразы: нужно стоять.

Я стою, малыш, я стою, – выдыхая, торопливо ответил Он.

Сейчас машины, нам идти нельзя. Видишь, как быстро едут.

Он услышал звук улицы, шум машин, голоса людей и даже порыв ветра. Где-то фоном звучал женский голос: «Извините, он у меня любознательный и общительный. Любит все делать правильно. Сначала сама научу – потом плоды пожинаю. Он и меня поправляет постоянно. Только вот пока называет всех на «ты».

Он увидел источник звука – женщина лет 30, одета в голубое пальто и белый шарф. Ему стало понятно, в кого у малыша такие красивые ярко-голубые глаза.

Да ничего. Он, считай, мне жизнь спас, а то я все несусь и несусь, ничего не замечая вокруг.

Будьте осторожны.

Его спаситель вместе с мамой перешел на зеленый, и они затерялись где-то в толпе. Он же остался стоять, рассматривая окружающий мир, словно за многие годы впервые увидел его. Он впервые позволил себе перерыв в этой спешке, гонке и хаосе, как Он любил говорить.

«Действительно, а куда я несусь? Куда я спешу, не замечая ничего вокруг, не замечая собственную жизнь?» – спросил Он сам себя и ответа пока не нашел. Переходя по правилам, уже на зеленый, Он почувствовал такую явственную благодарность к малышу, что у Него потеплели руки и на лице появилась улыбка.

И эта фраза: «Дядя, стой! На красный нужно стоять – меня мама учила», – сопровождала Его целый день.

Его подвел партнер, и он был зол. Он злился так, как в те молодые годы, когда мамаша не пускала его гулять. Так Игорь называл мать в те моменты, когда она его доставала и он чувствовал боль.

Именно этот случай Игорь вспоминал сейчас.

Он был в команде футболистов. Нужно было идти на тренировку. Это было в мае, когда начала цвести сирень. Он вспоминал, с какой радостью выбежал из школы и вдыхал этот запах. Сирень с крупными темно-сиреневыми цветами. Игорь подошел к ней. И стал искать цветы с большим количеством лепестков, чем обычно. Найти цветок с шестью лепестками для Игоря казалось невероятной и большой удачей, и он находил!