Важнейший резерв экономического роста заложен в структуре экономики, в структуре народного хозяйства. Проблема эта многоаспектная. Тема нашего круглого стола ориентирует прежде всего на анализ структуры в воспроизводственном разрезе, выводящем на группу пропорций, соотношений, характеризуемых как: а) пропорции производства и потребления; б) пропорции ВОП (валовой общественный продукт, или совокупный общественный продукт – СОП) – соотношение и взаимодействие его частей, идущих на возмещение, потребление и накопление, ВВП – структура по элементам формирования доходов и по его расходам (C + Ig + G + Xn); в) пропорции по отраслям и сферам народного хозяйства. В этой связи нелишне напомнить о том, что в 2004 г. Проблемная группа выпустила книгу «Проблемы и противоречия воспроизводства в контексте мирового экономического развития», в которой были представлены итоги анализа изменения по сравнению с 1990 г. основных народнохозяйственных пропорций, показавшие отсутствие сколько-нибудь крупных сдвигов в соотношении промышленности и сельского хозяйства в целом, несмотря на крупную трансформацию производственных отношений и глубокий спад производства в обеих сферах. Отраслевая структура промышленности в некоторой мере изменилась, но не в сторону структуры индустриально развитых стран, а в сторону ещё большего «утяжеления» структуры тогдашней РСФСР, подвергавшейся, как известно, ожесточённой критике в годы «перестройки» и далее. Почти в 3 раза увеличился удельный вес топливно-энергетического комплекса (ТЭК), усилив, таким образом, сырьевую ориентацию экономики. Резко упал удельный вес легкой и пищевой промышленности. Особенно большие потери понесла легкая промышленность. На одну треть сократилась доля инвестиционного комплекса, в состав которого входит машиностроительный комплекс, а вместе с ним – многие предприятия ВПК с новыми технологиями. Продолжался более быстрый рост первого подразделения материального производства по сравнению со вторым, что всегда традиционно осуждалось либералами – сторонниками перевода СССР на рельсы рыночной экономики.[23]

Что изменилось в этом отношении за 2005–2006 гг.? При среднем темпе роста произведённого ВВП в 2006 г. в 6,7 % быстрее всех рос вклад строительства (14,1 %), но затем лидерами в этом плане (темпами, превышающими средний показатель роста) идут коммунальные, социальные и персональные (?) услуги (12,7 %), рыбоводство и рыболовство (12 %), гостиницы и рестораны (11,2 %), финансовая деятельность (!) (10,4 %), чистые налоги на продукты (9,1 %).[24] Выходит, что основные создатели прироста ВВП – непроизводственная сфера и финансовые операции. Что же касается сферы материального производства, то за исключением названных выше строительства, рыбоводства и рыболовства все виды деятельности в нём идут «в хвосте» вкладчиков в ВВП с показателями роста ниже среднего уровня: сельское хозяйство и охота – 1,7 %, обрабатывающая промышленность – 4,8 %, добыча полезных ископаемых – 2,1 %. Последнее вызывает особые размышления о том, что главный добытчик федеральных доходов (благодаря парадоксам Системы национальных счетов) показывается в мизере как производящая отрасль. Это – лишний аргумент в пользу необходимости использования макровеличин, отражающих действительно реальный результат общественного производства. Наши «постиндустриалисты» могут захлопать в ладоши в восторге от того, что непроизводственная сфера в России по той же статистике находится впереди материального производства Но нельзя не обратить внимания, что такие социальные отрасли, как здравоохранение вместе с «социальными услугами» дали 3,8 % роста, образование – только 1,6 %, а виртуально-фиктивная накрутка финансистов – выше среднего темпа роста ВВП. Какой реальный добавок к продуктам материального производства даёт «нематериальное производство»? Как его измерить, никто не знает даже в принципиальном смысле. Не снимается, таким образом, с повестки дня экономической теории вопрос о том, что такое «создание», производство ВВП. Каким-то хитрым неоглашаемым образом косвенно измеряют и добавляют в ВВП продукцию неизмеряемой «теневой экономики». Указывают, например, в доходной структуре ВВП на около 12 % скрытой оплаты труда. Но по другим расчётам «тень» доходит до 40 %! Что касается «строительства», которое идёт по темпам роста на первом месте, то по сравнению с 1990 г. его объём упал в 2000 г. до 36,1 %, а в 2005 г. составил 56,3 %. Так что восхищаться «передовиком» новейшего экономического роста, причём не виртуально-денежного, а материального характера, пока нет оснований. К тому же показатели его пионерного роста скрывают за собой разворот «новых русских», бросившихся обзаводиться недвижимостью, строить загородные виллы и целые городки коттеджей, так называемые элитные квартиры в лучших районах столицы и других крупных городов – не для среднего, а для высшего класса, присвоившего государственную собственность. При этом за 17 лет не было построено ни одно крупное предприятие, зато многие крупные предприятия, например московские «Москвич», «Рубин», ЗИЛ, разрушены или влачат жалкое существование.