– Верно. Похоже, дело нечисто.

– Ай, да зачем с ним возиться? Сбросим его на восемнадцатый уровень[19], и дело с концом.

– Думаешь, дело на этом закончится? Если он проделает в Преисподней дыру и выпустит оттуда всех тварей, хлопот не оберешься.

– Ну и что ты предлагаешь с ним сделать?

Неразрешимый вопрос заставил служителей замолчать и дружно посмотреть на Владыку Загробного мира, который снова забрался на трон. Он долго размышлял под пристальным взглядом подданных, а потом прошептал:

– Давайте пока присмотрим за ним…

Служители хранили молчание.

– А заодно отправим в Небесное царство тайное донесение и будем ждать помощи.

Все посмотрели на Повелителя демонов, который даже в обмороке не утратил свирепого вида, и единодушно признали, что это воистину самое мудрое решение.

Посреди безбрежной пустоты Ланьхуа внезапно услышала голос:

– Уходи.

Она открыла глаза и почувствовала, что одна половина тела налилась тяжестью, а вторая стала легкой, как перышко.

– Пошла прочь, – опять произнес сердитый голос.

Орхидея оцепенела, а затем поняла, что приказ исходит из ее собственных уст. Она попыталась зажать себе рот, но смогла пошевелить только левой рукой. Правую половину тела она не чувствовала!

Что случилось? Ланьхуа по-настоящему перепугалась. Глубокий мужской голос и крепкие мужские руки по-прежнему принадлежали ей, но Орхидея остро ощущала, что за время обморока что-то переменилось…

– Выметайся, тебе говорят! – громко выкрикнула она, хотя хотела сказать совсем другое.

В смятении Орхидея не знала, что и думать. Словно в тумане, она увидела, как ее правая рука вытащила магическое зеркало и положила перед ней. А затем произошло нечто ужасное. Ланьхуа увидела в зеркале два лица: свое и Дунфан Цинцана.

– Что… что происходит?

– По твоей милости теперь в моем теле две души.

Орхидея сама спрашивала и отвечала, хотя это был диалог. В зеркале отражалось мертвенно-бледное лицо Дунфан Цинцана, чьи мрачные глаза метали убийственные молнии. Рядом маячило испуганное личико совсем растерявшейся Ланьхуа.

– Мы оба… находимся в одном теле? – безучастно уточнила Орхидея. – Я… и ты?

Дунфан Цинцан, очевидно, не любил повторять дважды.

– Прояви уважение и убирайся из моего тела.

Орхидея на время потеряла дар речи.

– Никуда я не пойду. – Когда Ланьхуа осознала, что случилось, ее мозг лихорадочно заработал. – Если я выйду, то сразу умру. Ты должен оживить мое настоящее тело и пообещать, что не убьешь меня. Тогда я выйду из твоей оболочки.

– Твое настоящее тело сгорело.

– Что? – потрясенно воскликнула Орхидея.

– Ну разумеется, обитатели Загробного мира не могли оставить у себя труп, – равнодушно пояснил Дунфан Цинцан. – Рано или поздно ты все равно умрешь. Сейчас самое подходящее время. Так что выметайся.

– Нет, ты должен вернуть мое тело!

– Ты сама себя прихлопнула, так что поделом тебе. Причем тут Темнейший?

– Твоя рука нанесла удар!

– Темнейшему некогда возиться с тобой.

– Разве можно пренебрегать вопросами жизни и смерти?! В любом случае, если ты не вернешь мое тело, я не уйду, – заявила Орхидея. – Раз я до сих пор нахожусь в твоей оболочке, значит, ты не можешь меня прогнать. Делать мне нечего. Буду приставать к тебе каждый день, скандалить и строить козни. Пусть у тебя все из рук валится!

– Прах того, кто посмел грозить Темнейшему в прошлый раз, давно осел пылью в основании горы, – прищурился Дунфан Цинцан.

– То есть ты собрался покончить с собой?

Дунфан Цинцан замолчал, в зеркале отражалось его помрачневшее лицо. Было неясно, о чем он думает, и Ланьхуа невольно затрепетала. Внезапно Повелитель демонов отложил зеркало и тихо сказал: