Веди!»

8

Наступает ночь, город засыпает

(просыпается мафия),

тишина становится абсолютной и всеобъемлющей. И это странно. Неестественно. Комната словно оказалась в некой «зоне вакуума», в которой нет и не может быть звуков. Человек с нормальным слухом не готов к такому, его всегда окружают звуки, абсолютной тишине просто нет места в его жизни. Тикают часы, жужжит лампа, воет соседская собака – что-то есть всегда. Что же происходит, если всё замолкает?

Тишина предшествует рывку подкравшегося хищника. Тишина означает: что-то, обязанное работать, не работает – двигатель, система вентиляции, сеть электропитания. Может, из-за этого возникает ощущение тревоги, надвигающейся катастрофы. А может, в тишине мы начинаем слышать нечто нежелательное и стремимся заглушить посторонними звуками. Тело начинает говорить с нами: мы ощущаем биение сердца, кости скрипят громче обычного, желудок напоминает о себе всеми доступными способами. Из тишины выплывают и мысли с воспоминаниями. Те воспоминания, что смешивают нас с грязью, мешают уснуть. Те мысли, после которых хочется не просыпаться завтра. Не просыпаться вообще никогда.

Возможно, гнетущая тишина развивает паранойю и другие психозы, возможно, даже приводит к галлюцинациям. Хотя, оптические обманы и искажения света тоже многое объясняют…

(Меньше ужасов, больше фильмов от BBC и TEDTalk-ов!)

В любом случае, у того, что ночью в зеркале Символист иногда видит не совсем себя, должно быть разумное объяснение.

***

«Мне казалось, что для тебя я большее, чем имя и набор черт, казалось, что для тебя я существую, казалось, что мы едины. А ты решил уйти…

(В соседней комнате во сне заёрзал ребёнок – младший брат.)

Я должна была прийти вместо тебя, но бабушка решила, что ей лучше знать, кто должен родиться. Чёрт с ней! Вселенная дала мне ещё один шанс, но тут уже ты не дал случиться тому, что должно было случиться.

(Дыхание ребёнка стало более шумным, это вызывало опасения.)

Почему?.. Отвечай! ОТВЕЧАЙ!!!»

– Я хочу… Я хочу самостоятельно привести тебя в этот мир.

Девушка по ту сторону зеркала опустила голову, обдумывая услышанное. Молчание длилось не дольше пятнадцати секунд. Пятнадцати бесконечно долгих секунд. Когда она подняла голову, выражение лица с гневного сменилось на привычное нейтральное с ноткой безразличия и психопатии.

(«Я изображаю маньяка-убийцу, они ничем не отличаются от обычных людей».)

«Не сжигай записи обо мне…

(ребёнок заплакал; родители вот-вот проснутся)

… или я изведу их всех!»

Страх – это очень сильный мотиватор.

***

– Брат! Брат, что это за девочка?

– Какая девочка?

– Вон та, в углу.

Младший брат Символиста указал пальцем на угол комнаты. Обычно там стоит гитара, на которой никто никогда не играл. Сейчас её там не было. Там вообще ничего не было.

– Серенькая девочка… Брат, почему она плачет? – продолжал мальчик

Символист не знал, что ответить. В углу было пусто. Но некие смутные сомнения на этот счёт всё же прокрались. Разыгравшемуся воображению ничего не стоило нарисовать её такой, какой она была в далёком 2013 году (или в 2012 году, или в 2014, уже и не вспомнить точно), стоящей в углу спиной ко мне. Но что это даст? Взрослые уже не в том состоянии, чтобы прямо видеть и слышать мёртвых.

– Не вижу никакой девочки, но допускаю, что она там есть. Может, она чего-то боится…

Символист снова сел за компьютер.

Есть ли у этой рыжей вампирши, улыбающейся с экрана, прототип?

(«А может, она на кого-то обижена?» – думал маленький мальчик, переводя взгляд со спины старшего брата на угол комнаты и обратно.)

Пожалуй, есть…

– Да, приятель, – протянул Док, – ты, как бы помягче выразиться, человек завершённый. Психиатр немного в другом здании…. Ну, ладно! – Емельянов хлопнул ладонями по коленям и решительно встал. За окном алел закат. – Пока здесь полежишь. Марина, наша mistress, переоденет тебя во что-нибудь попросторнее.