Зрачки животного смотрели в разные стороны; передние лапы больше не дёргались, а задние не держали тело, оно осело. Волк, вероятно, уже умер от ран или болевого шока. Я быстро, но аккуратно вытащила руку из его пасти, однако необходимо удостовериться, что мне ничто не угрожает. Не только люди учатся у зверей простоте, верности или копируют их повадки в моменты отключения сознания, но и звери учатся у людей. Поэтому я нанесла проникающий удар на случай, если он очнётся и решит напасть снова, не понимая, что эта овечка ему не по зубам. Шкура порвалась, нижние рёбра хрустнули, кишки вот-вот начнут выползать из раны. Будь он жив, была бы какая-то реакция, но её не было.

Хорошо.

Невредимая кошка перегрызала горло слепцу, который даже не сопротивлялся, остальные волки лежали, бездыханные; волчонок дышал, хоть и был в отключке. Боль в правом плече стала ощутимей, но не настолько сильной, чтобы заполонить все мои мысли. С момента захода солнца едва ли прошла минута, а уже похолодало.

Теперь я не могла оторвать глаз от оглушённого волка-подростка. Воображение рисовало его щупленьким, едва повзрослевшим мальчиком с короткими светлыми волосами и еле пробившимся пушком на смазливой мордашке. Казалось, всё тепло, вся горячая кровь моего тела сосредоточилось в промежности; дыхание стало неровным, ладони будто сами собой заскользили по бёдрам, животу и грудям, размазывая кровь и соки искорёженной волчицы по телу. Да, оказалось, это была волчица, может, даже мать мальчика… то есть, волчонка.

Ему всё равно не выжить без стаи. Будь на его месте обыкновенные щенки, я бы их просто раздавила, чтобы не мучились. А так…»

Кошка-тотем наблюдала, как её подопечная подняла с земли камень и направилась в сторону побитой собаки.

6

Персонаж нарисован. Он красивый, у него есть имя, но это лишь оболочка, практически не влияющая на процесс. Даже пол персонажа никак не сказывается на игре. Что Тёмная Анна, что Акакий Акакиевич, что кошко-мальчик Кеша – всё едино, если не считать расистских реплик стражников в Скайриме. Хотя казалось бы… А что остаётся? Предыстория, которую знает лишь игрок, прокачка, стиль ведения боя и отыгрыш там, где это возможно.

Предыстория…. Родители и близкие где-то далеко или уже покинули мир живых, но они частенько вспоминаются, когда нет требующих немедленного решения проблем.

(Какие чары наложить на кольцо? Купить драгоценный камень или отправиться зачищать локацию за локацией в надежде, что он будет в сундуке или… в желудке грязекраба?)

В такие моменты на героиню накатывает беспросветная тоска и ощущение собственного одиночества, заглушить которые в силах лишь очередная волна всепоглощающей жестокости и насилия. Да, такой вот у Анечки мотив для спасения мира, зачистки заброшенных бункеров и сбора ядовитых паучьих желез: двигаться, чтобы не останавливаться.

(Как и у всех.)

Прокачка и ведение боя. Боевой маг с мечом в одной руке и заклинанием в другой. Первое время так, потом чисто маг с прокаченной некромантией и призывом всяких магических кошечек, собачек и прочих адских созданий. Когда всё это надоест, играем как получится.

(«Великолепный план, Символист, просто офигенный, если я правильно поняла; надёжный как двемерские часы4».)

В каком-нибудь Fallout, где нет магии, можно вкачивать энергетическое оружие и взрывчатку.

Отыгрыш… Социальные навыки не развиваем, кроме тех, что завязаны на умственных способностях, умственные же способности развиваем до предела, остальное в физические возможности.