Михаил определенно хотел еще что-то сказать, да одно событие его повергло в ступор, и он отвлекся.

– Эм, а это еще что такое? – спросил он, показав пальцем в сторону неба.

Оттуда надвигалась толпа людей, с виду приговоренных то ли к смерти, то ли к чему еще похуже. Хотя смерть в данных обстоятельствах не самый худший вариант. Единожды умерев, смотришь на смерть как на нечто само собой разумеющееся. Приблизительно так мыслил Миша, пока рассматривал этих людей.

Откуда они появились? Куда они идут? Что с ними произошло? Эти и еще сотни вопросов возникали у него в голове, пока он смотрел на них. Они просто шагали по воздуху, как по невидимой лестнице, в сопровождении нескольких ангелов с одной и с другой стороны. Люди были абсолютно разных возрастов: от молодых до седых старцев. Одеты они были, по всей видимости, как и все другие, в то, в чем умерли. Кто-то в спортивных штанах, а какой-то дедушка даже в полноценном костюме с галстуком и до блеска отполированных туфлях черного цвета с острым концом. Однако всех их объединяло одно – ни на одном лице не было и намека на улыбку.

Михаил почувствовал, как на его плечо положили руку. Это был Андрей, который явно хотел что-то сказать.

– Я знаю этих людей! – проговорил он уверенно. – Я с ними провел всю неделю обучения. Все они из моей группы. А то я думаю, куда они подевались? Просто я общительный человек и завел дружбу с ними, так же как и с вами сразу же. Но что с ними не так?

Люди вокруг нашей компании стояли как вкопанные и следили за каждым движением приближающихся, которые были наполнены отчаянием и болью. У всех на лицах застыли грустные улыбки, у кого-то уже начинали поблескивать глаза, некоторые не могли сдержать слез, и они текли по щекам. Можно было даже услышать всхлипывания, отчего у Михаила внутри все сжалось. Неужели и здесь можно страдать? В этом раю. И Рай ли это? Михаил все больше и больше начинал сомневаться. Или он крайне извращенный человек, или же просто его представление о рае мешало ему адекватно оценить происходящее.

В какой-то момент Мишу передернуло от головы до пяток. Он услышал пронзительный вопль одного из людей, которые уже спустились и вяло шагали по мокрой земле. По всей видимости, она впитывала не только росу, но и горькие слезы подобных людей, потому что вряд ли такая процессия появлялась здесь впервые. После же вопля последовал крик отчаяния и послышались слова:

– Не может же быть так! Я ни в чем не виновен! Это какая-то безумная ошибка! Неужели это правда?! – кричал один из идущих, не старше Михаила. – Я же прожил нормальную жизнь. Много не грешил, старался следовать моральным заповедям. Помогал людям, никому зла не причинил.

На этих словах он упал на колени и заплакал столь горько и громко, что у Миши защемило сердце и он сам чуть не зарыдал. Он хотел отвернуться, убежать, но чувствовал себя словно завороженным и бессильным что-либо изменить, а потому наблюдал эту ужасающую картину.

Человек, стоя на коленях, сложил руки, как для молитвы, и стал умолять его простить и не отправлять туда, куда приказали идти. Остальные же остановились молча и не шевелились. Все они были на грани, казалось, так же пасть на колени, но все же сдерживали себя из последних сил. Тот же, кто сдался, после молитвы обратился к ближайшему Ангелу, упав к нему в ноги, и стал говорить:

– Прошу, дайте мне еще один шанс. Я раскаюсь во всем, что мне укажут. Я готов сделать что угодно, не отправляйте меня туда. Мне… страшно, – сказал он и, свернувшись калачиком, с мокрым от слез лицом, как кот у хозяина, лежал в ногах у Ангела, который смиренно и спокойно наблюдал за этой картиной.