– Товарищ капитан, это китайцы! Товарищ капитан, со мной переводчик! Товарищ…

– Отставить! – резко заорал капитан – Мишаков, я кому сказал, замерли все – Танкисты и пехота бросили двух несчастных на крыльцо, встали вокруг и избиение прекратилось. Тут уже подбежал китайский переводчик и запыхавшись что-то бегло залопотал по-своему, обращаясь к китайцам. Те что-то простонали в ответ, он затряс головой и мелкими шажками засеменил к старшему:

– Капитана, ни японасы, китаесы, помогай победа. Ни японасы, китаесы. Кыдай холосо! Кыдай ЭсЭсЭл длузба. – на ломаном русском залепетал переводчик, размахивая руками и показывая на своих соотечественников – Ни японасы! Китаесы! – затем отбежал в строну, где лежали останки камикадзе и крикнул оттуда – Япаносы плохо. Японасы влаг! Кыдай холосо! Японасы кыдай сапсем влаг!

– Растарахтелся, что твой мотоцикл – капитан смачно сплюнул махористую желтоватую слюну, сладко потянулся, и обращаясь к танкисту, который прибежал с переводчиком, уточнил – Как это он узнал, что это определенно китайцы, а не японцы, он их, что в бинокль разглядел? – И жестко бросил – Всех в штаб, там пусть разбираются. По машинам! – затем зашел в дом, набрал там воды в какую-то широкую миску, присел возле старухи-китаянки и принялся мокрой тряпкой оттирать её лицо от грязи и крови.

– Ну вот! Очухалась, бабусечка? Вот и молодец, буйных твоих мы забираем – переведи, товарищ, – окликнул он переводчика. Тот живенько подскочил к старушке и короткими очередями китайских слов ввел её в курс дела.

– Ну, а как ты хотела? Война, а вы тут врага пригрели, да еще с миной. – переводчик выслушал, что в ответ простонала старушка и обратился к танкисту:

– Капитана.., японеса – показал на камикадзе – кыдай тульма – и показал на сухенькие руки китайской крестьянки. Китаянка уже пришла в себя и морщась от боли ощупывала затылок. Рукава одежды оголили запястья, и все увидели широкие глубокие следы от веревки. Переводчик ткнул пальцем на отметины и снова принялся заверять военных в своей дружбе:

– Кыдай тюльма. Кыдай длуга. Японеса влаг… Сталин!!!

– Да понял я уже, понял, что они тут сами пострадавшие, понял, но порядок есть порядок, не «в парке Чаир, где расцветает миндаль» (слова из популярной советской песни довоенных лет – прим. автора). Так что этих всех, в комендатуру. А старушка.., старушка пущай остается. Понял, камрад? Доведи! – китаец быстро перевел слова красного командира, а тот наклонился к бабушке и дал ей попить из миски. Китаянка сделала пару глотков, кивками головы поблагодарила офицера-танкиста и изобразила на лице подобие улыбки. Капитан похлопал по плечу переводчика, и широкими шагами быстро пошел ко второму танку. Затем оглянулся, улыбнулся сквозь зубы, из которых торчал окурок самокрутки, и сказал: «А мы вас от японцев освобождали».

Кадр минифильма застыл и голос Кришны за сценой возвестил:

– Шрамы на всю левую часть лица никого не напоминают? Но я тебе открою еще одну тайну: бабуля китаянка – это Сюин в прошлой жизни, ты спас её от ареста и омыл её раны тогда, в 1945 г., а она помогла тебе в 1993 г., а эти два китайца, которых поколотили по твоему приказу, это «директор склада» и «редкозубый», которым от тебя больше всех на складе досталось, круг кармы по данному сюжету замкнулся, хотя и не без крови, но это всегда большой праздник.

– Мда.., интересное кино. Жизненно сняли… Но я как-то не могу пока всё это переварить, как обухом – человек тяжело вздохнул.

– Да ты попроще смотри на всё, вы – люди, так всё усложнили, что я уже вашу пятую расу перевоспитываю, а вы всё никак меня понять не можете.