БЕРИЯ
Почему-то в Химках процесс протекает нормально, а в Днепропетровске точно в таком же моторе никак не может протечь. Скажи, Афанасьев, сколько времени ты ещё будешь обманывать страну?
Один из конвоиров, земляк Афанасьева, замахивается, чтобы ударить Афанасьева.
БЕРИЯ
Но – но! Ты не в своей конторе. Здесь Центральный комитет нашей партии!
Берия полуоборачивается к портрету вождя и обращается к Афанасьеву.
БЕРИЯ
Мне уже сам товарищ Сталин задаёт вопрос, когда пойдёт ракета в серию?
АФАНАСЬЕВ (убеждающее)
Вы меня сейчас отправите в тюрьму, хотя знаете, что я не виновен А мотор всё равно надо доводить до ума. Назначите нового человека. И потеряете ещё несколько месяцев. Потому, что новому человеку придётся входить в курс дела. В этих условиях целесообразнее дать мне возможность завершить работу по доводке мотора.
Берия в раздумье стучит пальцами по столу.
БЕРИЯ
Сколько, говоришь, тебе надо времени?
АФАНАСЬЕВ
Две недели.
БЕРИЯ
Хорошо, иди, работай!
И, обращаясь к чекистам:
БЕРИЯ
Скажите Круглову, что пока отпала необходимость. Подождём пару неделек. Вы свободны. А этот (кивает в сторону Афанасьева) доберётся сам.
Афанасьев возвращается от воспоминаний к реальности, продолжая размышлять.
АФАНАСЬЕВ
«Сложилась такая же ситуация, как тогда. Я чудом выскользнул из лап Берии. Неужели Глушко забыл? Наверняка забыл, та история его никак не коснулась. Только меня тогда поставили на край!» В Афанасьеве нарастает чувство обиды. Он не может сдерживать себя, не взирая на то, что в кабинете, кроме главных конструкторов, присутствуют и их подчинённые.
Глушко в это время показывает Афанасьеву графики, начерченные на листке оранжевой бумаги – миллиметровки.
ГЛУШКО
Наши товарищи определили зоны устойчивой работы двигателя по давлению в камере сгорания и соотношению компонентов.
АФАНАСЬЕВ (раздражаясь)
Для того, чтобы нарисовать эти картинки, можно и не быть академиком!
Афанасьев резким движением руки отодвигает листок с графиками, даже не посмотрев, что там изображено.
АФАНАСЬЕВ
Сделайте жесткость здешних стендовых трубопроводов такой же, как на химкинском стенде.
КОВАЛЁВ (Клепикову конфиденциально)
Вот таким обычным листком миллиметровки выглядит чёрная кошка, что сейчас пробежала между ними.
ДНЕПРОПЕТРОВСК. СТЕНД ЮЖНОГО МАШИНОСТРОИТЕЛЬНОГО ЗАВОДА
Стендовое испытание прошло без замечаний. Бригада специалистов из Химок.
КОВАЛЁВ
Надо же! Стоило поменять сильфон между стендовыми трубами и двигателем, и испытание прошло успешно! Казалось бы, как может сильфон влиять на работу двигателя?
КЛЕПИКОВ
Конструкция на пределе и по температуре, и по прочности, и по давлению. Малейшее изменение какого – либо параметра – и взрыв!
КОВАЛЁВ
Никогда не подумал бы, что грохот двигателя будет восприниматься, как любимая мелодия.
КЛЕПИКОВ
Ещё бы! Три месяца на стенде отсидели безвылазно. А что, если нам рвануть на Днепр? До отъезда в Москву масса времени. А то уедем, так ни разу и не искупавшись. Заодно и проверим, так ли широк Днепр, что ни одна птица не долетит до середины.
ДНЕПРОПЕТРОВСК. ПАРК ИМ. ШЕВЧЕНКО
Бригада из Химок заходит в парк.
КЛЕПИКОВ
На Украине все парки непременно имени Шевченко. Пожалуй, это своеобразная гарантия от частых переименований. О, а вот и первый «шинок»!
КОВАЛЁВ
Главное, удачно расположен. Прямо посереди дороги. Хрен обойдешь, не споткнувшись. Или не зайдя внутрь.
«Шинок» набит бутылками с яблочным вином местного производства. «Надднипряньске». На бутылку наклеена яркая, но с расплывчатым изображением, лубочная этикетка. Пьют вино. Выходят их кафе. Метров через тридцать путь бригаде преграждает другой «шинок».