Внизу, в главном корпусе, по всей длине корабля тянулись освещенные голубым светом металлические коридоры. Отсеки для хранения грузов, комнаты управления гравитацией, система регенерации воздуха, обогреватели, вентиляторы и нагнетательные механизмы – все находилось там. А также кухни, отсеки стюардов и жилые помещения экипажа. В этом рейсе экипаж состоял из шестнадцати человек, не считая штурманов, портье, Снапа Дина и доктора Фрэнка.

Пассажиры, поднявшиеся на борт, представляли собой вполне привычную смесь тех, кто обычно отправлялся в плавание к Феррок-Шану. Большинство из них были землянами и возвращающимися марсианами. Доктор Фрэнк обратил внимание на одного из них. Огромный марсианин в сером плаще. Ростом в семь футов.

– Его зовут Сет Мико, – заметил доктор Фрэнк. – Слышали о нем когда-нибудь?

– Нет, – сказал я. – А должен?

– Ну… – доктор внезапно осекся, словно пожалев, что заговорил.

– Я никогда не слышал о нем, – медленно повторил я.

Между нами повисло неловкое молчание.

Среди пассажиров было несколько представителей Венеры. Я увидел одну из них, поднимающуюся по наклонной плоскости, и узнал ее. Девушка путешествовала одна. Мы привезли ее из Гребхара в прошлый рейс. Я вспомнил ее. Такая же привлекательная девушка, как и большинство из них. Ее звали Венза. Она прекрасно говорила по-английски. Певица и танцовщица, которую привезли в Большой Нью-Йорк для участия в каком-то театральном ангажементе. Она добилась успеха на Большой Белой Дороге.

Она поднялась по трапу вместе с носильщиком. Взглянув вверх, она увидела доктора Фрэнка и меня у окна башни, улыбнулась и приветственно помахала белой рукой.

Доктор Фрэнк рассмеялся.

– Клянусь богами космических путей, это Альта Венза! Ты видел этот взгляд, Грегг? Он предназначался мне, а не тебе.

– Вполне разумно, – ответил я. – Но я сомневаюсь в этом – Вензу нельзя назвать беспристрастной.

Я задавался вопросом, что могло заставить Вензу отправиться на Марс. Я был рад ее видеть. Она была очень интересной. Образованная. Много путешествовала. Говорила по-английски в разговорно-театральной манере, более характерной для Большого Нью-Йорка, чем для Вензы. И при всем ее легком задоре я скорее доверился бы ей, чем любой девушке с Венеры, которую когда-либо встречал.

Раздался гул отправной сирены. Друзья и родственники пассажиров толпились у выхода. Палуба очищалась. Я не видел, как Джордж Принс поднялся на борт. И тут мне показалось, что я вижу его на посадочной площадке, только что вышедшего из частного вагона метро. Маленькая, легкая фигурка. Вокруг него стояли таможенники. Я видел только его голову и плечи. Бледное, по-девичьи красивое лицо; длинные черные волосы до основания шеи. Он был с обнаженной головой, капюшон его дорожного плаща откинут назад.

Я уставился на него и увидел, что доктор Фрэнк тоже смотрит вниз. Но никто из нас не проронил ни слова.

Тогда я порывисто сказал:

– Может быть, мы спустимся на палубу, доктор?

Он согласился. Мы спустились в нижнее помещение башни и по винтовой лестнице поднялись на верхний уровень палубы. Головная часть входного трапа находилась рядом с нами. Впереди двух носильщиков, заваленных ручной кладью, по трапу поднимался Джордж Принс. Теперь он находился ближе. Я узнал его благодаря тому облику, который мы видели в кабинете Хэлси.

И тут, потрясенный, я увидел, что это не он. Это была девушка, поднимающаяся на борт. Дуговой фонарь над трапом ясно показал ее, когда она была уже на полпути вверх. Это была девушка с откинутым капюшоном, ее лицо обрамляли густые черные волосы. Теперь я увидел, что это не мужская стрижка, а длинные косы, закрученные под висящим капюшоном.