Кравцов предлагал довезти Анну до Смильского. От Альшемы намного дальше до Разбойничьей Слуды, но та не захотела.

– Хочу пройтись. На реке везде красиво, но те места нам с Ваней больше всего нравились, – ответила Анна на предложение Николая.

Прошло не более часа, и они выгрузили на берег ее вещи. Кравцов причалил лодку у устья Альшемы, одного из немногих притоков Нижней Тойги. В этом месте охотники построили новую избу, и отсюда до Разбойничьей Слуды было ближе, чем от старой.

Николай хотел было задержаться, печь в избе протопить, дров, если нужно для нее заготовить. Но Анна, сказала, что справится сама. Не в первый раз ей одной в лесу управляться. Они еще раз уточнили время встречи и, оглушив округу ревом заведенного мотора, Николай помчался вверх по реке.

Утро следующего дня разбудило женщину пробившимися сквозь оконное стекло солнечными лучами да пением лесных пичужек. Насидевшись в дождь, они радовались небесному светилу, и порхали среди деревьев. Под этот галдеж Анна спустилась к реке. Умылась холодной речной водой, расчесала седеющие волосы, и повязала платок.

«Сначала до места схожу. Вернусь, так тогда и поем, – подумала Анна, и стала собираться в дорогу». Она накинула один из вещевых мешков, что собрала в городе. Второй, отойдя немного от избы, сунула под елку, сверху накидала веток и припорошила опавшими листьями. «Снесу один, а с обеда схожу снова, тогда и второй отнесу, чего пересежаться6, – рассудила она».

Немного народу в тех местах ходит. Далеко от деревни. Тропинка, ведущая вдоль берега, была мало заметна, а местами и совсем не различима. Раньше по всей реке сено заготавливали. Местный люд ходил летом часто. Сейчас же ходят по ней лишь охотники да рыбаки, да и те бывают тут не часто. А потому тропа постепенно зарастала, уступая своё место лесной растительности.

Если бы не метки-тески на деревьях, оставленные когда-то заботливым путником, то легко можно было и заблудиться. Тропинка то приближалась к реке, иногда выскакивая на самую ее кромку, то срезая речные мысы, уходила вглубь леса.

Анна шла спокойно и уверенно. Казалось, ноги сами находят тропу и ведут ее по ней. А когда дорожка исчезала, она останавливалась, и всматривалась в лес. Ее глаза привычно выхватывали из лесного окружения именно то направление, которое было единственно верным, и Анна продолжала идти. И если бы не тяжелый рюкзак, то ее шаги были бы более легкими и быстрыми.

«Вот сейчас вниз к ручью, потом на угор, и оттуда должна быть видна Тойга. Там еще, какая-то большая железяка лежит… Иван рассказывал откуда она там взялась… Не помню уже. От нее напрямую до Разбойничьей Слуды совсем рядом», – женщина словно прокладывала себе путь в уме.

«Ну, слава богу, дошла», – она посмотрела на часы. Дорога заняла почти два часа. «Бывало, и за полтора управлялась, старость – не радость. Пока обратно дойду… Успею ли до темна? По темноте дорогу тут не справить», – размышляла она, стоя на высоком речном угоре.

Здесь на Разбойничьей Слуде время, казалось, остановилась. Всё было, как и пять, и двадцать лет назад. Те же высоченные сосны и белый, сколько глаз хватало, мох. И только огромный валун хорошо видный в глубине бора и не успевший порасти мхом, несколько выделялся на общем фоне. Анна еще, когда они с Иваном были здесь в последний раз, удивлялась, как он вообще попал сюда.

Могила у Ивана еще не успела зарасти. Песчаный холмик выглядел ухоженным. А лежащие на нем листья и ветки не портили общей картины. «Ну, конечно же, Николай… Он руку приложил. Говорил, что был недавно», – вспомнила Анна.