Отчаяние вновь охватило меня. Но теперь почему-то чувствовал в этом состоянии силу. Толи смирился с ней, толи привык, толи… на дне нашей психики спит инстинкт жизни. И вот теперь он пробужденный открывала глаза, я чувствовал в нем верного и сильного помощника. Неожиданно в душе наступила тишина и спокойствие, какая-то уверенность исходила из самых моих недр. Все более рассудительнее становился я, и память вновь обретала свои свойства:

Я понимал – последнее время все больше чувствуя приступы эротического неудовлетворения, все боле посещали мысли о невероятных формах секса, меня могла спасти только родственная душа, обладающая такой тяжелой формой эротомании, когда передышки между мастурбацией занимают не более получаса. И вот она сидела напротив меня пила чай с молоком и рекомендовала минет с массированием анального отверстия. Красивое лицо с ясными крупными глазами, чётко очерченным чувственным ртом и сияющей улыбкой, открывавших ряд крупных крепких зубов.

– Я редкая блондинка с карими глазами!

Я внимательно смотрел ей в глаза, чуть прижав к перилам на мостике через реку. Она улыбалась. Мне нравилась эта улыбка. Чуть позднее она скажет, что у нас не той влюбленности, которой ей так нужна и все очень ровно и реально… и очень…

Мы становились у зеркальных дверей, стали себя рассматривать: мы смотрелись действительно интересно, ее сияющая улыбка – моя блестящая лысина – толи оскал смерти толи обнажённость черепа.

Что-то двигало меня, я чувствовал, что потерял свое предназначение, без своей миссии терял себя каждый по крупицам. Теперь вернуть, а значит свою линию жизни… ведь ради чего я проделал такой опыт…

– А может я твоя муза? – заулыбалась она, – ведь вы наверняка из творческой профессии.

В самом начале встречи поздравил ее по телефону и теперь я знал, что ее день рожденье на днях, и значит она Дева и значит очень чувствительная и аналитичная, но нисколько не ожидал что безумная…

– Чуточку безумия в жизни надо, вы пробовали наркотик и спиртное? – улыбка не сходила с ее губ.

– Да, не подействовало, а от спиртного на утро болит голова – я продолжал наблюдать за ней краем глаза.

– Я научу вас пить, чтобы на утро не болела голова.

Позже она расскажет, как под воздействием (не помню чего…) три часа испытывала нескончаемый оргазм.

Потом мы заговорили о онанизме и она, задумавшись после моей длительной тирады в пользу этого процесса, где использовались веские доводы из древних учений, произнесла:

– Значит это полезно?

И мне вдруг стало хорошо. Я словно почувствовал родственную душу:

– Я ведь нимфоманка, это болезнь, когда постоянно хочется и все внизу зудит от желания – она продолжала улыбаться.

– А вот с позиции древних верований, это здоровый образ жизни, плодотворный и деятельный, но с позиции узкой психологии современности и псевдохристианской морали – это болезнь.

– Вы верите в Бога?

– Без веры ничто не живет… смотря что вы называете Богом?

Ее улыбка обрела испуг. Я предстал перед ней демоном.

– Страх очень нужен…

Я прервал ее:

– Страх сковывает и лишает способности действовать.

Позднее я задумаюсь над этим и что-то промелькнет в голове: иногда стоит человека остановить вы его действиях чтоб ы он не причинил вреда и здесь страх на пользу и мне захочется вновь общаться с ней, она пробуждала во мне что-то новое и важное, что нахватало последнее время.

А последнее время мне очень нахватало мощного обескураживающего оргазма и многообразного волнения вокруг него. «Миньет с массированием анального входа» – а я хотел видеть ее мастурбацию. «Но сама я анальный секс не принимаю, по другим причинам»