– А откуда ты знаешь, что он вообще сможет нормально сражаться? – спросила Пилли. – Солдату ведь нужна определенная сноровка на поле боя.

– Ты не поняла. Сначала мы не будем создавать никаких существ. Просто сделаем доспехи и продадим их солдатам. Соединив процесс копирования с теорией времени, мы сможем наделать их столько, сколько понадобится. Они будут достаточно большие, чтобы поместить внутрь солдата, и легкие, как ткань, так что ничуть не помешают в бою. А уж поставив производство доспехов на поток, мы подумаем, как наполнить их живыми клонами.

Все погрузились в размышления, уставившись на ее рисунки.

– Как эта штука называется? – поинтересовался Корен.

– Не знаю. Может быть, «доспех Черного Рыцаря»? – предложила Джеза. – По-моему, военным должно понравиться.

Корен снова кивнул.

– И что, этот панцирь легко формуется? Его можно копировать?

Джеза перевела взгляд на Дигси:

– Как по-твоему?

Дигси откинулся на стуле так далеко назад, что две передние ножки поднялись в воздух, и ему пришлось ухватиться руками за край стола, чтобы не упасть. Подумав над рисунком еще немного, он сказал:

– Да, мы ведь уже делали такое раньше, правда, Пилли?

Джеза почувствовала, как у нее внезапно участился пульс, но отогнала тревогу. Не время и не место…

– Разумеется, – отозвалась Пилли. – Джеза, ты гений.

Корен сказал:

– Похоже, мы не ошиблись, выбрав тебя старшей.

– Согласна, – поддержала Пилли.

– Я тоже, – присоединился к ним Горри.

Корен встал и широко улыбнулся:

– Но это не освобождает тебя от обязанности готовить напитки. Ставь чайник. Я хочу чаю.

Окуна они нашли, когда в Виллирене шли бои. Именно тогда они отправились в Скархауз, проверить слухи о недавно обнаруженных там реликвиях. Им во что бы то ни стало хотелось добраться до них раньше, чем их приберут к рукам другие культисты или бандиты, которые наверняка выставили бы их на черный рынок.

Первым труп углядел Лим. Тварь, наверное, отбилась от своих и погибла от глубоких ран на груди и шее, однако бо́льшая часть тела не пострадала. Позабыв о реликвиях, Лим схватил труп и потащил его в проулок, где спрятал до прихода остальных; сообща они решили оставить его себе.

Все вместе они перенесли тело в здание фактории. Там они принялись его изучать, надеясь обнаружить что-нибудь полезное для военных. Джеза еще тогда подумала, что для них это прекрасный способ справиться с чувством вины, вызванным неучастием в боевых действиях. В особенности от него страдали парни – им прежде всего хотелось что-то делать, сражаться активно. Правда, они с Пилли твердо пообещали друг другу, что тоже пойдут в армию, если ребята запишутся в солдаты, – чтобы не разлучаться. Но до этого не дошло; все пятеро остались у себя на фабрике, прислушиваясь к войне издали и время от времени спускаясь в подвальную лабораторию, когда угроза прорыва врагом линии фронта становилась особенно ощутимой. Однако никакого прорыва не произошло.

Она так и не узнала, как именно был убит Лим. Случилась очередная схватка, и его тело нашли на улице – вскоре после окуна. Парень истек кровью до смерти – у него была перерезана артерия. Возможно, он все же поучаствовал в бою, а может, и просто напоролся на бандитов – в Виллирене тогда случалось всякое.

Город полнился слухами о свирепости окунов. Сначала речь шла о том, что они перерезали всех людей и румелей на одном из северных островов, не оставив там ни одной живой души, потом стали говорить, что в гавань Виллирена вошли огромные железные штуковины, и из их трюмов буквально хлынули окуны, затопляя собой улицы и с легкостью кося людей направо и налево. Как главнокомандующий сумел одержать над ними верх, население Фактории-54 так и не узнало, но он как-то справился, и угроза нового нашествия окунов миновала – по крайней мере, временно.