– суп смывает дождём и балконом. Усталость приближается к локтям, но совсем короткая, моя радостью, сумерками, темнеющими камнями, беспокоюсь о твоей

– кажется, что в Париже архитектура бежит. Не останавливается ни в готике, ни в модерне, разве что выпить горячего вина или съесть супа. Как за ней угнаться – или как обойти?

– остаюсь на неделю дольше под крышей с радио и вдольоконными ананасами

– течёт и уносит, завтра иду менять страховку, с когда?

– не могу выяснить, когда конференция. Пусть с часу?

– думаю под землей весна можжевельником, с часу хорошо. Под землёй морские анемоны и морские уточки, с Америкой всё запутано, плыву по дождю

– Сан-Джиминьяно равноудалён от Флоренции и Сиены, совместить поездку туда с переездом из Флоренции в Сиену? Удобно ли с рюкзаками? поездом до Поджибонси (станция между Флоренцией и Сиеной, оттуда автобус в Сан-Джиминьяно)

– от бумаг можно замерзнуть. Но согреемся в беге с поезда на автобус. Ты, конечно, выбираешь самый напряжённый вариант

– листьями солнца нести

– ночь прогрызла гриб в горле ореха фонари богомолами над изгибающим тонкость днём не успевают следом и собираются в усреднённое собрание тепла от камня к полуночи

– ночь не отвечает за город держит строения вдоль спускающихся чтобы рассчитать шаги на сон идущего – тексты чуть позже в прорастании из шороха рядом

– спасибо за квартиру, будет спокойнее ронять листья

– дождь выпрямляет деревья внутри согнувшегося под ним, исходящее себя место бормотание усталости, город раскопан в поисках тепла, твоя квартира нашла, моя пока не. Я вне холода, на который сил не. Над тобой постоянный дождь, бока ракушек с боков. В тени укропа и беличьего хвоста

– библиотеками в поисках света для дома дождём приближая ожидание

– голос хлеба к прогибающемуся вверх Римом потолку

– улыбкой каменных вкраплений, вмятиной в крышке термоса, расскажешь Сафо?

– козий мед более реальный – вместе с закатом с романской стороны собора. Поезд по волнам Сицилии

– осень сквозь листья рыбы

– стены не по сезону покорные, несмотря на то, что Бастилия. Бегу к подвижным

– Бастилия рассыпалась в танец, как помнишь

– Сафо в Сицилии точно была

– всё ты про Сафо знаешь. Но Сицилия ей подходит, природой, переменностью, вулканами

– проводами на потолке тебя

– вдоль утра прорастающей винтом в речь Венецией

– греками улыбок башнями ожидания к спине Сиены

– улетает крыша, скованная утром

– крышу прибили к пыли, улетают вместе. Фонарь набирается жара ночи

– из окна не отличить тень от снега

– прошлого снега? будущего?

– тень исчезающего сейчас, но спокойного снега, скорее будущего, контур не понять. Жабес, когда берусь переводить, нелепой становится сама попытка. Честнее бы сказать, что я по этому поводу думаю, а не перевести

– тень появляющегося снега? перевод и есть попытка прочтения. Тень остаётся под снегом

– перевод возможен только при крайней интимности с текстом

– интимность – опять «всё или ничего», чёрно-белая ошибка, мне кажется. При интимности, скорее, наоборот, риск подстановки своего. Очень искренний текст обычно плох

– птица не очень любит, когда её гладят, даже гладящая ладонь стесняет. А ветку можно

– ветка позволяет гладить – знает, что всю целиком не охватить, пока растёт

– может быть, тогда и птицу можно – пока летит?

– птица из сплавляющихся по реке совсем ещё молодых ладоней листьев

– тогда это будущая птица из будущих листьев

– будящая птица солнечных сплетений ловкостью нанизанных на кончики пальцев чаепитий

– ночная не будит

– дневная днём не разбудит, а ночью сама спит

– кажется, речь может кончаться очень различно. От перехода в не-речевое, в действие – до расплывания в такое множество возможностей, что саму себя не находит. У Жабеса, может быть, дохождение речи до такого места, где она не в состоянии длиться далее