– Прошу прощения. Отправьте, пожалуйста, Стивена Нобеля и Рене Кобай в мой кабинет. Стивен Нобель и Рене Кобай.

Я оглядываюсь в панике. Одноклассники не сводят с нас глаз. Всё это может значить только одно.

Нас будет допрашивать полиция. Они посадят нас в комнату со стеклом-зеркалом, через которое будут наблюдать за нами.

Рене хватает меня за руку и встаёт, утягивая меня за собой. Я встряхиваюсь. Она первой выходит из нашего класса и идёт в кабинет директора.

Я вижу его через окно. Это тот самый полицейский с собакой по кличке Трой.

Он открывает нам дверь. Рене тут же говорит:

– Я вас помню. Вы – тот самый полицейский, который взорвал научный проект Рювена!

Рене права на счёт полицейского, который ждал нас в кабинете директора. Это он прочёсывал школу после того, как поступила угроза взрыва. Я узнаю этого золотистого пса с чёрной мордой из тысячи. Он тоже узнаёт нас и виляет хвостом.

После того как Трой обнюхал рюкзак Рювена в компьютерном классе, робот отвёз его на рентген, который показал провода. В рюкзаке было радио ручной сборки для научного проекта. Робот отвёз рюкзак в песочницу и взорвал его там.

Зачем напоминать офицеру про его ошибку? Неужели Рене не могла сказать, что помнит его с происшествия на крыше или что-то подобное? Тогда-то мы и познакомились и с ним, и с Троем. Они обыскивали школу сверху донизу. Рене не очень-то располагает к себе полицейского.

– Я констебль Юргенсен. – Он показывает большим пальцем на женщину с косой, спрятанной под полицейской фуражкой. – А это констебль Уилсон. Вы – те самые дети с грейхаундом и джек-расселом? Рене и Стивен, верно?

Мы киваем.

– Сядьте. Мы хотим задать вам пару вопросов. – Констебль Юргенсен не очень-то дружелюбен. Даже Трой больше не виляет хвостом. Шестую ошибку за день совершает Рене. Ведь она напомнила констеблю о том, что испортило ему настроение.

День первый. Ошибка седьмая

– Спрашивайте. – Я слегка улыбаюсь, чтобы показать офицеру, что мы дружелюбны и готовы к сотрудничеству. Но не слишком широко, чтобы они не подумали, что мы смеёмся над ними. Мы с Рене берём по стулу. – Мы будем рады рассказать всё, что знаем.

– Хорошо, – говорит констебль Уилсон с улыбкой. – Замечательно.

Трой довольно пыхтит. Он словно улыбается нам.

– Вы не видели подозрительных лиц у школы, когда выгуливали собак сегодня утром? – спрашивает констебль Юргенсен, приподняв бровь.

– Ну, нет, мы пришли в школу немного позже, чем обычно, – говорит Рене.

– Да, верно, сначала мы сходили в школу Брюса Т. Линди, – добавляю я.

Трой виляет хвостом, будто одобряя наши ответы.

– То есть вы не видели, как в школу вошёл вооружённый человек? – продолжает констебль Юргенсен.

Я ахаю. «О нет, мистер Руперт!» – думаю я, качая головой.

– Нет, сэр, – отвечает Рене.

– А прошлой ночью? – спрашивает констебль Уилсон. Если они играют в хорошего и плохого копа, то она точно хороший. Я замечаю, что именно она держит в руках поводок Троя. – Или ранним утром?

Я качаю головой.

– Может быть, вы видели незнакомцев? Что-нибудь необычное? – гавкает констебль Юргенсен. Трой тоже гавкает.

Констебль Уилсон немного ослабляет поводок Троя.

– Ничего, – говорю я.

Мне начинает казаться, что нос констебля Юргенсена заостряется, глаза вытягиваются.

– Вы уверены? Вы живёте совсем близко, да?

– Я – да, – говорю я, тыча пальцем в Рене. – Она – нет.

Трой делает шаг вперёд и принюхивается к моей штанине.

От неловкости я начинаю ёрзать.

– Ты какой-то подозрительный, – жёстко бросает констебль Юргенсен. – Чувствуешь вину за то, что украл экспозицию «Потока мечты»?

– Нет! – пищу я, вскакивая. Я почти слышу, как в моих карманах клацает рыба.