За весь полет, который длился, к счастью, не больше пяти минут, малыши не издали ни звука, возможно – от страха.

Вдоль всей скальной стены пещерного города Зан стояла плотная толпа. Ко всем входам, расположенным на высоте двадцати-тридцати метров, вели вырубленные в скале пологие лестницы, заполненные поднимающимися по ним людьми и киззами. Народ двигался медленно, поскольку ширина проходов в город была меньше, чем ширина лестниц.

Порядок на входе пока сохранялся почти идеальный, – майор Лемех оказался отличным организатором. На подходах к лестницам он сформировал из мужчин, людей, тэров и киззов, рассекающие толпу живые цепи, и, таким образом, толпа заранее разделялась на потоки. А военные на антигравах парили над толпой, выбирали детей и поднимали их в окна нижних этажей. Из оконных проемов им навстречу тянулись руки и забирали малышей внутрь.

Окна были узкими, и передать всех пятерых малышей сразу я, конечно, не мог. Но как только я приземлился, ко мне подлетел космофлотовец и помог размотать трос и спустить детей на снег. Я по очереди поднял их в ближайшее окно.

Детей принимал человек в майке со светящейся надписью на двух языках «Нарды». Он спросил:

– Знаете, чьи дети?

– Да, их мать – Иззир Локаза.

– Иззир Локаза, – сказал он кому-то в глубине помещения.

И когда я передавал ему последнего привезенного мной киззенка, увидел, что он вешает на шею ребенку табличку на шнурке, очевидно, с именем матери.

За несколько минут, что я занимался детьми, толпа у скальной стены увеличилась, а народ все подходил и подходил. Я включил комм:

– Пилоты, внимание! С этого момента пассажиров всех рейсов высаживайте в долине Занан. Будьте осторожны, на той стороне горы вы попадете в сильные восходящие воздушные потоки!

И уже через минуту я увидел, как два флаера поднялись над скалой и ушли за гору.

– Майор Лемех, как обстановка внутри? Нельзя ли ускорить заполнение пещер и переход в Занан?

– Каперанг, – ответил мне через несколько секунд майор, – делаем, что можем. Но проходы очень узкие, эскалаторы встали, а, главное, вентиляция не работает. Здесь становится жарко и душно. Киззы сейчас открывают все окна в своих жилищах, пытаются устроить сквозняки…

Я окинул взглядом долину. Флаеры летали, вдали по снегу двигались глайдеры с зажженными прожекторами, на дальних склонах мелькали светлячки нашлемных фонарей. На этот момент я организовал все, что мог. Теперь все дело было только во времени. Что я мог еще сейчас сделать? Я решил, что самое важное сейчас – выбирать из толпы детей, которых оказалось здесь на удивление много, и поднимать их наверх.

Кроме военных, детей поднимали в окна и туристы, – мужчины и женщины, на которых были надеты сбруи антигравов. Приемом детей в окнах занимались, в основном, участники турниров по настольным играм. В оконных проемах мелькали светящиеся надписи «Го», «З-Ш», «Занг-Зу», «Домино», «Сузали-Зон»…

Родители брали детей на руки и протягивали нам, парящим над их головами. Но вот я заметил в толпе туристку, которая прижимала к себе ребенка лет десяти в ярко-желтой куртке, и будто прикрывала его собой. Я завис над ней:

– Давайте сюда вашего мальчика. Или это девочка? Не бойтесь, я не уроню.

– Нет! Я своего ребенка никому не отдам! Он будет со мной!

– Вы не понимаете, там толпа, тесно, жарко, все движутся очень медленно. Может, в давке вам придется провести не один час. А так ребенок сразу попадет в нормальные условия. В Зане детей размещают с максимальным комфортом.

– Нет, я Сашу не отдам! Мы будем вместе!

– Саша, – я обратился к мальчику, – тебе сколько лет?