Посмотрев на Тамару, подумал, что она в принципе ничего. Особенно в этом закатном свете. Плюс она сняла свою ужасную кофту, под которой скрывала аппетитную грудь и красивые руки. Илья обратил внимание, с каким интересом девушка разглядывала танцующих. С легкой полуулыбкой на тонких губах, поднятый подбородок и прямая спина – был в этой позе какой-то вызов.

– Хочешь – пойди потанцуй, – предложил он.

– Ты что! – охнула она и опять ссутулилась. – Я не умею так красиво! – Она опять стала натягивать кофту.

Официант принес бутылку и наполнил бокалы вином.

– Том, спасибо тебе… ты же old friend, каких всегда не хватает.

Тамара смущенно заулыбалась, пригубив вино:

– Ты знаешь, как я к тебе отношусь…

– Да знаю, и потому ценю, что сегодня ты рядом, – он коснулся ее бокала своим и стал уплетать свой кусок остывающей пиццы. «Fuck! Опять наедаюсь на ночь. С нормальным режимом покончено».

– Ты знаешь, когда я вспоминаю интернат, понимаю: самое приятное, что у меня там было – это ты..

– Ну тогда мы с тобой не очень дружили.

– Да я не в претензии, у тебя была своя жизнь и гимнастика, а я там… была потерянной.

Илья неохотно начал говорить:

– У меня там тоже все не медом… – он налил им еще вина. – Потерянным был и я, первые полгода. Когда мама умерла, а меня в интернат, – он выпил, не чокаясь, и налил еще.

– Главное, отец почему-то был уверен, что мне там нравится, – усмехнулся Илья.

– А я не простила ее.

Илья заметил, что у Тамары дрожит голос:

– Сбагрила меня… С папой развелась, и у нее появился новый ухажер. Она всю жизнь так устраивала, чтобы от меня избавиться.

Илья молчал, понимая, что Тамара сейчас высказывает и его собственные мысли.

– Они говорили, что хотели устроить нашу жизнь… а на деле устраивали свою! – прошипела Тамара с широко распахнутыми глазами.

Илья опять посмотрел на нее с интересом и отметил, что никогда не видел ее такой. Томик – как он ее называл – опять его удивляла. Почему он раньше не замечал в ней столько трагизма? Он-то был уверен, что он один такой – это же его мама умерла! Илья вспомнил, как он тогда часто плакал в бессильной злобе, колотя свою подушку, и вытирал горячие слезы, боясь, что кто-то их заметит.

– Том… да ну их в пень!

У девушки задрожал подбородок, и она беззвучно заплакала. Илья перегнулся через столик и порывисто обнял ее за плечи:

– Том, я же не представлял… Я бы по-другому себя вел… да о чем я говорю?! Подростки самые жестокие люди.

Илья пододвинул свой стул поближе к ее и стал успокаивать плачущую Тамару. Она снова куталась в кофту, вытирая глаза поданными Ильей салфетками.

– Прости, что я тогда был мудаком.

Он держал ее за плечи, а она как будто согревалась о его горячие руки. Лицо потихоньку смягчилось, и она улыбнулась – так же робко, как и всегда.

Зазвонил его телефон.

– Ты как? – спросил он Тамару, глянув на экран.

– Хорошо, спасибо.

– Выпей, – он налил ей еще вина и, вздохнув, ответил на звонок.

– Hi George!

– My boy… How are you?

– Извини, нужно поговорить… – Илья отошел в сторону.

Тамара с интересом смотрела на него, будто тоже заметила в нем что-то новое.

– Мой мальчик, как я рад тебя слышать! Я слышал, что ты попал в неприятную ситуацию. Мне звонили из полиции, расспрашивали о тебе. Ну что я мог сказать? Ты же мне как сын…

– Спасибо, Джордж!

– Что за история с тобой приключилась?

– Это неудачное стечение обстоятельств.

– Сынок. Я-то тебя понимаю чисто по-мужски, но Джулия… она не желает слышать о тебе. Глупая девочка, но она еще любит тебя Илья.

Илья тяжело вздохнул и порывисто взъерошил на голове волосы свободной рукой.

– Дорогой мой, я и сам сколько раз попадал в подобные истории. Ирма, мать Джулии, меня постоянно ревновала к работе. Сколько мы с ней об этом говорили!