Подводя итог, можно сказать, что подобные консультации запрашивались у фирмы, созданной специально для этого случая, которая привлекала незанятых профессионалов, время от времени поручала им какое-то дело и оплачивала услуги относительно невысокими суммами. Относительно, потому что три-четыре-пять тысяч евро – это далеко не маленькая цена за простенькое мнение. Фирма потом выставляла счет за услугу в легальную контору, добавляя в него свою – огромную – часть прибыли.

Возможно ли оспорить этот выбор?

Нет. Это частная контора, которая вольна делать то, что считает нужным, учитывая, что деньги, по сути, вычитаются из их доли.

Возможно ли оспорить чрезмерность расходов, произведенных обществом?

Нет. Нельзя поставить в вину зарабатывание денег фирме, которая для того и создана.

Потому все казалось гладким, как масло.

Таким образом, владея пакетом акций другой компании, расположенной за границей, можно работать в условиях полной анонимности и избежать сплетен и клеветы каких-нибудь вездесущих журналистов. Иначе они могли бы раскрыть, что начальник делает все это для сестры заседателя.

Существует миноритарный акционер: менеджер, доверенное лицо, получающий хорошую заработную плату, потому не задающий лишних вопросов, но находящийся у всех на виду, чтобы не создавать ощущение пустой коробки.

На самом деле это отличная система. И даже если бы ее раскрыли (что само по себе затруднительно), было бы сложно выдвинуть обвинение в совершении преступления. Взятки ведь не зафиксированы. Участники меняются, а игра остается. Их было больше одного – тех, кто политически чередовался, и после некоторой шлифовки или отчуждения доли «облигаций внешнего займа» система быстро встала на ноги. Под охраной причем. Если бы кто-то заговорил, то фактически он обвинил бы самого себя, а преступление вряд ли доказал бы. К тому же, в этом случае он встретил бы недовольство группы. В связи с чем – молчание и Порш для всех.

Единственной слабой точкой являются начальные этапы достижения соглашений и их корректировка по ходу дела. Это были такие моменты, когда необходимо показать, как обстоят дела на самом деле, некий проверочный элемент, который может раскрыть все и обнаружить преступную природу. Но с помощью нескольких простых предосторожностей риск сводился к нулю. Это совершенно несравнимо с теми дураками, которые время от времени попадаются на передаче конвертов, полных наличных на сумму в несколько тысяч евро. Так думал адвокат, вбивая окончательную сумму в размере 350 000 евро. Из нее он вычел налоги, расходы и «консультацию» и получил 150 000 евро для себя.

Закончив печатать, адвокат Пачено почувствовал себя, как это часто с ним случалось, богом на земле. Он ничего ни у кого не украл. Это было всего лишь справедливым вознаграждением тому, у кого интеллект выше. А точнее тому, кто «выше». И все это в основном помогало ему спрятаться от мира и от себя самого, от убожества своей души.

Я долго шагал вдоль дороги, перпендикулярной морю. С тротуара, по которому я шел, невозможно его видеть, но все равно чувствуется его близость.

До определенного времени, примерно часов до 17, двери и витрины магазинов оставались закрытыми после обеда. «Lacontrora» – так называется этот период сиесты в Бари. Потому что стрелка переходит от цифры «12» к цифре «13», и как бы начинается новый отсчет времени («controra», или «contro ora», «в направлении к часу», прим. пер.). Послеобеденное время – это пауза, время покоя, когда даже трафик на дороге практически прекращается.

В семидесятые года