– Ах, да! Простите меня, я слишком погрузился в очень сложное и срочное дело. Что делать, такова моя работа, – развел я руками, глупо улыбаясь.

Услышав такие слова, моя собеседница в тот момент должна была бы подумать нечто вроде: «Черт подери, какой занятый адвокат! Наверное, он очень хороший специалист. Кто знает, каким интересным делом он занимается!» Но учитывая выражение лица женщины, я сделал вывод, что ее мысли в моем отношении были куда менее лестными, что-то вроде: «Какой дурак».

Тогда я решил, что просто обязан разрулить эту ситуацию и направить ее в правильное русло. В конце концов, я был аспирантом, почти адвокатом, а она – моей клиенткой. Более того, она являлась «осточертевшей занозой в заднице», без гроша за душой, и я сделал одолжение принять ее только потому, что она была подругой друзей, черт подери!

Я обошел вокруг стола и сел возле нее на второй стул. Пока я совершал этот маневр, Вирджиния повернулась и оглядела кабинет. Я почти отчетливо уловил ее недоумение, но постарался вести себя, как профессионал.

– Адвокат Спанна мне немного рассказал о вас, синьора, но только в общих чертах. Как вы, очевидно, знаете, я буду заниматься этим делом, а потом передам сведения адвокату для оценки. Это делается лишь для того, чтобы сэкономить время, иначе процесс затянется надолго. Объясните мне, что произошло.

– Ну… адвокат… Да, конечно… вот… Это кое-что… кое-что… немного сложное…

Взгляд женщины, если это возможно, стал еще более мрачным, и, произнося эти слова, она сменила позу, поставив ноги вместе, соединила пятки и положила руки на колени. Опустив взор, она едва уловимым движением передернула плечами. Сообщение было более, чем понятным, хотя ситуация казалась ясной и без этого долгого молчания: смущение, стыд, страх, дискомфорт. Все вместе.

Из глаз, устремленных в невидимую точку, скатились две слезы, одна за другой, хотя ни один мускул на ее лице даже не дрогнул. Сбежав по щеке, слезы капнули на юбку, издав приглушенный, почти неслышимый звук.

– Простите меня, – тихо сказала женщина. Голос ее прозвучал совершенно ровно: никаких следов эмоций, бушующих внутри.

Несколько мгновений я молчал, потом попытался продолжить разговор:

– Хотите воды?

– Нет, спасибо.

Она вытащила бумажный платочек из сумочки и аккуратно промокнула им щеки.

– Адвокат Спанна говорил мне о каких-то проблемах. Скажем так: о проблемах в паре. Начнем с этого?

– В каком смысле?

– В смысле, что вы обвиняющая сторона или вас в чем-то обвиняют?

– Хм, полагаю, и то, и другое. И потом, я не знаю, о чем вы хотите услышать: об уголовных делах или о гражданских исках…

– Нет, синьора, гражданских исков не существует, за очень редким исключением. В гражданском праве в основном есть только вызовы в суд.

– Ах. Но какая разница?

Это самый страшный вопрос для любого адвоката на земле. Некоторые клиенты задают такие вопросы, которые требуют часы, чтобы ответить, только клиенты обычно все равно не усваивают смысл этих объяснений. Но если ты не ответишь, тебя сочтут некомпетентным. Если же ты ответишь расплывчато, тебя буду проклинать.

– Если кто-то не соблюдает закон или контракт между сторонами, имеющий силу закона, как это говорится на профессиональном языке, и причиняет вам ущерб, вы можете обратиться в суд и заставить нарушителя предстать перед судьей. Этот субъект тогда называется «обвиняемый». Судья должен решить, действительно ли произошло нарушение, нанесен ли ущерб и в каком размере, и привлечь при необходимости обвиняемого к ответственности. В уголовном праве все несколько по-другому, потому что согласно закону, некоторые нарушения повышаются до уровня преступления, если правовая система считает нарушенный принцип особенно важным или, как говорится, «юридически защищенным». Для такого нарушения предусматривается наказание, которое заключается в ограничении личной свободы либо в выплате денежного штрафа.